Александр Штейнберг - Король джаза. Бенни Гудмен

Рядом с Гудменами поселились новые соседи. Однажды вечером из их жилища донеслись звуки музыки. Дэвид Гудмен всегда любил музыку. Он пошел разузнать, кто это играет и на каком инструменте. Оказалось, соседский мальчик, играя на скрипке, подрабатывал таким образом. Дэвид всегда мечтал о том, чтобы его дети избрали более легкий и приятный вид заработка, чем тот, который был у него. Разговорившись с родителями соседского маленького музыканта, Дэвид узнал, что недалеко от его дома, в соседней синагоге, детей бесплатно обучают музыке. Сердце Дэвида забилось в радостном предвкушении, что его сыновья, его Бенни и Гарри начнут учиться музыке, а это значит, что им не придется слепнуть над швейной машинкой, глотать пыль, чистить выгребные ямы. Они будут музыкантами, обязательно будут – ведь они такие способные! Быстрее, быстрее в синагогу, выяснить все!

Ничего не сказав дома, в воскресенье, надев свой единственный приличный костюм, Дэвид пошел в синагогу. Отворив дверь, он сразу услышал звуки музыки, а в помещении увидел группу мальчиков, которые, прижав инструменты, слушали почтенного господина в черном сюртуке. «Мистер Богуславский, – представился он Дэвиду, – чем могу служить?»

Дэвид вернулся домой в чудесном настроении, и в следующее воскресенье вместе с сыновьями отправился в синагогу на первый урок музыки. Бенни было десять, Фредди одиннадцать и Гарри двенадцать. Как самому сильному и старшему Гарри предложили играть на тубе, Фредди на трубе, а Бенни на кларнете. Мистер Богуславский, который сам был иммигрантом из еврейского местечка на Украине, понимал, как важно приобщить ребят к музыке, открыть им новые горизонты, оторвать от уличных передряг. Опытный и требовательный педагог, он учил мальчишек сольфеджио, технике игры на духовых инструментах, рассказывал о музыке, о композиторах. Неизвестно, как повернулась бы жизнь сыновей Дэвида Гудмена, если бы не этот старый педагог…

Тем временем жизнь в чикагском гетто становилась все труднее и страшнее. Подрастая, вчерашние мальчики становились бандитами, гангстерами. «Бандитизм был страшный, – вспоминает Бенни Гудмен, – ограбления, убийства среди белого дня становились привычными. Все это наполняло жителей ужасом и злостью. Если бы я и мои братья не занимались музыкой, мы бы должны были стать бандитами – таков был закон улицы».

Дэвид гордился своими мальчиками и с удовольствием демонстрировал их умение играть перед гостями. Постепенно молва о «мальчиках Гудмена» распространилась, их стали приглашать играть на танцах, вечеринках, платили им деньги. Небольшие, но все же.

«Я зарабатывал пять-десять долларов в неделю, что по тем временам были довольно приличные деньги, – рассказывал Бенни впоследствии. – Мы были одеты всегда очень аккуратно, благодаря стараниям мамы. У нас был «концертный костюм»– белая сорочка, черные штанишки до колен, бабочка-галстук. Мы выглядели почти как настоящие музыканты. Нас так и называли: «Музыканты в коротких штанишках».

Но всему приходит конец. Закончились и занятия музыкой в синагоге. Мистер Богуславский был слишком стар, чтобы заниматься с большим количеством мальчиков, да и Бенни, который успевал намного лучше других, уже нужен был другой учитель. К счастью, в Чикаго жил и преподавал в музыкальном колледже замечательный педагог – Франц Шоен. Бенни в течение двух лет брал у него частные уроки, которые сам и оплачивал. Он вспоминал своего учителя как доброго и отзывчивого человека, но придирчивого и строгого педагога. Это заслуга Франца Шоена, что чикагский уличный мальчишка полностью переродился – стал настоящим музыкантом, преданным музыке. Он играл часами, не замечая времени, не уставая вновь и вновь отрабатывать пассажи, доводя их до совершенства. Такой напряженный труд дал свои результаты. Франц был чрезвычайно доволен своим учеником. Через год он отказался брать деньги за уроки и организовал сольное выступление Бенни в Музыкальном колледже. О, это был счастливый день для семьи Дэвида Гудмена. Одевшись в приличные платья, сестры, мама и отец пришли на концерт. После выступления Бенни, которое было завершено аплодисментами и одобрительными возгласами, Франц попросил отойти отца в сторону, чтобы поговорить с ним. «Ваш сын рожден быть музыкантом, – сказал он счастливому Дэвиду. – Помните, его ждет блестящее будущее». Возможен ли более радостный момент для отца, который мечтал о том, чтобы его сыновья «вышли в люди».