Александр Штейнберг - Мистер Бейкон и Independence Hall

– Перерыв мы и так уже решили сделать специально для тебя – ты, видать, сильно переутомился. Так о чем более приятном ты хотел поговорить? – спросил Володя.

– В лагерях, сидя в окопе в страшную жару без воды, мы мечтали о такой вот тихой беседе в прохладе за столом о новой архитектуре, об Афинской хартии Корбюзье, о лозунгах авангардистов Баухауза, – напомнил Виктор.

– Я хочу предложить другое, – сказал Володя. – Мы много времени проводим вместе, у нас, в основном, общие интересы.

– Особенно у Толика, – не выдержал я. – Полежать на диване и почитать «Фиесту» в десятый раз.

– Я вот о чем хочу сказать, – Володю перебить было трудно. – Мы должны организовать что-то. Я сам не знаю еще, как это будет называться: клуб – не клуб, группа – не группа, блок – не блок. В общем то, что нас еще больше объединит, и не только нас.

– Секта, – подсказал ехидный Женя.

– Не дури!

– Клуб молодых архитекторов, – предложил Виктор.

– Банально, – сказал Толик. – Нужно так, чтобы аббревиатура из наших имен составила название. Александр, Евгений, Виктор, Толя, Володя – Алеввитово.

– Кого – тово? Ерунда какая-то – сказал Володя. – Это во-первых. А во-вторых, никакая аббревиатура не нужна. Если прибавится еще один соискатель – ты что, будешь менять название?

– Слушайте, – вклинился Женя. – А не начнут нас всех таскать за шкирку в КГБ, как таскали хлопцев за «Раннюю птаху»? А она была намного невиннее – просто ребята бегали вместе на зарядку в Ботанический сад. Стах еле выпутался из этой истории.

– Не будут таскать – сейчас не то время, сейчас оттепель. Поэтому нужно что-нибудь чисто архитектурное. Например, объединение «Капитель», или «Монумент» – предложил я.

– Ну сейчас не до капителей, за излишества уже начали бить, – затюкали меня.

В общем, после часовых поисков было найдено решение, которое устроило всех. Сейчас уже трудно сказать, кто был первым автором, но, по-моему, это опять был Володя. «БЛЮЗ» – блок юных зодчих. Во-первых, звучит красиво. Во-вторых, уже есть готовый гимн «Рапсодия в стиле блюз» Гершвина, которая в это время стала весьма популярной среди меломанов. В третьих, коротко, просто и ясно. Мы были в восторге от собственного сочинения. А как же назвать участников этого блюза – самих юных зодчих? Юзеры не подходило – это старо и означает пользователь. Итак решили. Организаторы – академики-фундаторы – ЮЗЫ. Ближний круг – члены корреспонденты – ЮЗОНЫ, разделяющие наши взгляды кандидаты на поступление – ЮЗИКИ.

Теперь позвольте, дорогие читатели, познакомить вас с юзами и юзонами. Мы не будем давать полные портреты, чтобы не утомлять вас, а только наброски с натуры, как привыкли это делать архитекторы.

ТОЛИК, он же Батя, он же Батяша, он же Борода. Высокий, красивый, большой эрудит, большой знаток истории архитектуры, большой знаток творчества кубистов и прочих истов, большой бездельник. Находится в постоянной конфронтации с партбюро. Уже нет нашего партийного лидера Тутевича, встречавшего его с одним и тем же возгласом: «Еще только вчера говорили о стилягах, а он опять с бородой», но новый партийный лидер на него смотрит тоже косо. Он этих лидеров просто раздражает. Любит импровизировать с ручкой или карандашом на произвольные архитектурные темы. Любимые архитекторы – Ле Корбюзье и Оскар Нимейер, любимые художники – Пикассо и Миро. Называет Жана Миро тонким лириком, чего никто из нас разглядеть не смог на его картинах, населенных насекомыми. К экзаменам не готовится принципиально, но сдает на четверки (лозунг «а мне больше и не нужно»). Когда мы отправлялись на этюды, одевался броско, в яркое пончо. Молчалив и улыбчив. Всегда предпочитает быть в оппозиции.

ВИКТОР, он же Виктор с ударением на О, он же Боцман. Крепкий, коренастый молодой человек с крупными чертами лица, широкими скулами. В институт пришел, отслужив три года во флоте. В отличие от нас, ходивших на занятия в лыжных костюмах, Виктор ходил во флотских брюках клеш и в бушлате. Это не пижонство – просто они с мамой жили вдвоем на ее пенсию и его стипендию. Отлично писал этюды. Любимые архитекторы – мастера Ренессанса, любимые художники: Коровин, Малявин, Цорн и его родственник Скугарев. Любит давать прозвища. Все прозвища наших сокурсников придуманы Виктором. Очень трудно ему давались сложные и незнакомые слова. Однажды на зачете по строительной физике он объяснял опыт:

– Берем мы в руки микропоцомер…

– Что, что? – пришла в ужас наша преподавательница Тамара Михайловна.