Елена Мищенко - Не стреляйте в пианиста

В Союзе архитекторов начали рассматривать на заседании правления заявления на выдачу Диплома-сертификата (license) на право организации собственного проектного бюро с разрешением на разработку и выпуск проектов. Первые архитекторы (наиболее маститые), открывшие такие бизнесы, стонали от невыносимых поборов финансовых проверяющих и всяких инспекторов. Но, поддавшись общей панике, я тоже подал такую заявку и на ближайшем правлении получил диплом на право проектирования гражданских зданий на Украине. Я не собирался открывать своего бизнеса, однако наличие такого диплома тут же сказалось. Через неделю после его получения ко мне на работу пришел молодой человек и сказал, что ему нужно срочно со мной поговорить.

– Вы, наверное, меня помните, – проблеял он, – три года назад я поступал в Союз. Вы меня еще ругали за плохо поданный материал. (Я тогда был председателем комиссии по приему в Союз архитекторов).

– Что-то припоминаю. У вас из трех объектов два были связаны с мебелью. Я, по-моему, голосовал против.

– Совершенно верно. Но меня все равно приняли. Я узнал, что вы получили в Союзе сертификат на право проектирования, а собственной мастерской не открыли. У меня есть к вам деловое предложение. Я буду доставать заказчиков и делать проекты, а вы будете их подписывать. За это вы будете получать двадцать процентов стоимости проекта.

– Предложение заманчивое. А что за объекты?

– Да это, в основном, жилые дома – особняки.

– Так там, наверное, заказчики привередливые?

– С заказчиками я обо всем договорюсь.

– И когда же я должен буду посмотреть эти проекты? Желательно чтобы вы показали мне эскизы.

– Так у меня уже готовый проект, – сказал он, открывая свой атташе. Вы только должны его подписать и дать мне минут на двадцать свой сертификат. Я сниму несколько копий на ротопринте на четвертом этаже – я уже договорился.

Он достал чертежи, сделанные на синьках. Я их посмотрел и немного удивился.

– Это что за стадия – проект или рабочие чертежи?

– Рабочие чертежи.

– Так они же не доработаны. Позвольте, фасад не соответствует плану, а план не соответствует разрезу. Они просто из разных проектов. Как такое можно выдавать заказчику?

– Да там заказчик не разбирается! Он все слопает. У него такие строители, что и без чертежей построят.

– Нет, я этого не подпишу. Да я бы студенту второго курса за это двойку поставил.

– Вот вы странный человек: в Союз не приму, чертежи не подпишу, проект никуда не годится. Ладно, даю 25 процентов.

– Нет, я с вами работать не буду.

– Не хотите – как хотите, другие найдутся. Потом пожалеете – сейчас не те времена.

Времена, действительно, пришли другие. Тут же у меня появился свой заказчик, который закупил под Киевом землю на 40 участков. Он мне сразу заказал пять домов. Я сказал что сделаю эскизы, и по тем домам, что понравятся, я сделаю рабочие чертежи. Эскизы я сделал довольно тщательно, передал заказчику, и через месяц он появился.

– Так какие дома вы приняли?

– Все приняли, все понравились, да и времени на размышление у нас нет (он был большим оптимистом).

– Так я не смогу сразу по всем сделать рабочие чертежи.

– И не надо. Два уже строятся. Могу показать фото. Я сейчас расплачусь с вами наличными, а вы сделайте нам еще пять штук, – и он вынул две пачки денег. – Тут еще сантехникам и электрикам. Пусть сделают свою часть по вашим чертежам.

Оказалось, что левая работа приносит намного больше заработка, чем основная зарплата. А это было очень нужно, так как предстояло бросать основную работу и бегать за десятками справок для ОВИРа.

Леночка оказалась в этот период очень инициативной. Она создала программу «Музыка, информация, реклама», что дало ей возможность связаться с различными фирмами, работающими на Украине. Это принесло в дом шведскую ветчину, венгерское салями, польскую водку, швейцарский сыр и другие ценные продукты, необходимые как для собственного питания, так и на взятки для справкодателей. Нельзя сказать, что был совсем голод, но в магазинах продавалась сомнительная вареная колбаса, за сосисками были очереди, сметану свободно продавали в водочных бутылках (она была до того разведена, что лилась как молоко). Зато в комиссионных была копченая колбаса по тройной цене. Копченую колбасу продавали также на рынке прямо с открытых кузовов машин, куда ее загружали, как дрова. Люди шептались, что она из чернобыльских животных, но, тем не менее, за ней стояли в очередях и брали охотно.