Олег Рой - Фамильные ценности, или Возврату не подлежит

Небо накрыло город высоченным лазурным куполом. Или, может, яшмовым. Бывает такая яшма – почти чисто голубая, с редкими белесыми прожилками. Небесная. Вот и купол был такой же: по глубокой лазоревой выси кое-где скользили легкие пуховые облачные пряди.

И оттуда, из этой лазурной высоты-глубины, валился снег: крупный, лохматый, очень белый. Хлопья, искрясь и сверкая в ослепительном солнечном сиянии, падали медленно – казалось, в воздухе их удерживают невидимые нити солнечных лучей.

Так не бывает.

Если и бывает, только летом, в июле, например. Яркое солнце, чистое небо и вдруг – дождь. Теплый, веселый, сверкающий на солнце. Такой дождь обычно называют «слепым», но есть у него и еще одно название – «царевна плачет».

Не самое редкое природное явление – дождь при ясном солнечном небе. Но – снег?!!

Последний, быть может, снег этой зимы. Как будто она решила на прощанье показать себя буквально во всей красе.

С кухни доносился голос Татьяны, вразумляющей приглашенных из ресторана помощников. Голос был сердитый. Сперва она вовсе уперлась: что это вы за фокусы выдумали? Чтоб чужие люди на моей кухне хозяйничали – да не бывать такому! Нешто я праздничный стол устроить не сумею? Еле-еле Аркадия Васильевна ее уговорила: мол, не в том дело, что не сумеешь, а только так положено, и почету больше. Да и подать на стол должен же кто-то. Тебе-то за этим столом почетное место уготовано, а подавать-то нужно? Вот пусть ресторанные официанты и побегают, постараются. Поворчав, Татьяна все-таки согласилась на помощников.

Стену между столовой и гостиной сдвинули в стороны, сложив навроде ширмы – предусмотрителен, ох, предусмотрителен был Аркадий Владимирович Привалов! – получилась настоящая банкетная зала.

Аркадия Васильевна опять подошла к окну, за которым небесная синева сыпала и сыпала невероятный, неправдоподобно сверкающий снег… Может, зря она осталась дома всех дожидаться? Может, надо было…

Телефонный звонок показался оглушительным.

– Аркадия Васильевна. – Голос Марины из отдела скупки звучал неуверенно, точно она сомневалась, правильно ли поступает. – Простите меня, бога ради, вам сейчас не до этого, но вы говорили, что если… что сразу вам сообщать…

– Что такое?

– Ну вы показывали приваловские клейма и велели, если вдруг кто-то будет продавать – брать, не торгуясь. Ну, если, конечно, не какой-нибудь подстаканник или в этом роде.

– Ну почему же. Подстаканники тоже разные бывают. Были серии, были и одиночные экземпляры. Впрочем, я нисколько не сомневаюсь в вашей способности отличить стоящую вещь. Вы звоните, потому что принесли что-то с приваловским клеймом?

– Да… Простите, пожалуйста, что звоню так не вовремя, но…

– Да почему же вдруг «простите»? Вы правильно сделали. Только я не понимаю… Давно договорились: мы берем все приваловские вещи. Ну, если не, как вы выражаетесь, подстаканники. В смысле, если вещь делалась не в единственном экземпляре, а образец серии у нас, например, уже есть. Сейчас-то в чем проблема? Из-за пустяка вы не стали бы звонить, значит, что-то штучное принесли. Надо выкупать, конечно, это ясно. Что там такое? Клеймо сомнительное или что? Вы в чем-то не уверены?

– Наоборот. Но… просят дорого очень. По-моему, чересчур. Ладно бы бриллианты были или сапфиры звездчатые.

– Ну не дороже денег. – Она улыбнулась, подумав, что еще одно изделие «Привалов и К» именно сегодня – отличная примета, значит, и дальше все будет прекрасно, и хорошо, что она дома осталась, и правильно. – А что за вещь?

– Ох, Аркадия Васильевна, я… я даже не знаю, как сказать… я такого вообще никогда в жизни не видела. Разве что в «Оружейной палате». Такая красота, что дух захватывает.

– Ну так что там – кольцо, серьги, диадема – что? – поторопила Аркадия Васильевна. – Или лучше… Ты не догадалась фото сделать? – От охватившего вдруг волнения она даже обратилась к Марине на «ты», чего обычно себе не позволяла, изначально приняв в отношениях с персоналом подчеркнуто уважительный тон. Вон в девятнадцатом веке даже кухарок на «вы» называли, и очень жаль, что традиция теряется.

– Щелкнула, да! – Марина, кажется, хозяйкиной обмолвки даже не заметила. – Сейчас я вам сброшу…

Гос-с-споди!

На экране царили… ландыши! Те самые приваловские «Ландыши»! То самое колье, которое и колье-то назвать язык не поворачивается – такая в нем легкость, такая жизнь! Первая «аркадия»!

– Сколько за него хотят?