Иван Калина: Возврату подлежит

Июльское солнце палило нещадно. Вокруг трещали кузнечики и жужжали шмели. Аромат высохших трав наполнял легкие. Глеб вприпрыжку бежал с холма и размахивал пакетом с только что сорванным щавелем. Бабуля уже, наверное, приготовила тесто для нежных пирожков. Ждет его, стоя на крыльце дачи – Глеб хоть и самостоятельный, но ему всего пять лет.

Слабый раскаленный ветерок обдувал его лицо, руки, голые коленки с еще не зажившими царапинами. Глеб остановился на краю обрыва. Он любил стоять тут. Глядя вниз, на такую далекую и кажущуюся маленькой долину, он представлял себя большой птицей, свободно парящей над всем миром. Он раскинул руки в стороны. Сердечко трепетало в его наивной детской груди. Непонятное счастье переполняло душу. В долине ярко, до рези в глазах, сверкала на солнце лента реки. Глеб поднял глаза к небу. Прищурился, разглядывая плывущие облака, похожие на кораблики. Под его взглядом кораблики распухли, как будто приблизились и стали видны их острые, рваные края.

Глеб резко, как будто кто выдернул, вернулся в реальность. Он сидел за столиком на уличной террасе собственного суши-бара. Летний зной точно так же обжигал, как и в воспоминании из детства. Глеб вытер вспотевший лоб и только сейчас сообразил, что он не один. Напротив сидел японец, его шеф-повар. Причем сидел он здесь еще до того, как Глеб отключился. Японец на плохом русском жаловался на не очень качественные поставки морепродуктов, грозился, что если еще раз привезут такую ужасную рыбу, он самолично порежет поставщика на роллы. Повар был не на шутку взбешен. Глеб с опаской посмотрел на него – видел тот или нет, как он выпал из разговора? Вроде ведет себя вполне естественно. Значит, не заметил. Скорее всего, это его «отсутствие» длилось несколько секунд. Глеб облегченно вздохнул и полез в карман за платком, пот так и катился с него. Что за жара невозможная! Как в парилке.

Глеб отпустил шеф-повара, пообещав разобраться с поставщиком. У японца не было причин сомневаться в том, что проблема будет улажена, он быстро ушел на кухню, а Глеб остался сидеть на улице. Было где-то около двух часов дня, не самое подходящее время для наплыва любителей японского меню, поэтому и внутри и снаружи бара было пусто. Глеб рассеянно смотрел на машины, проезжавшие по широкой проспектной дороге. Что с ним сегодня не так? С самого пробуждения его не отпускало какое-то неприятное, давящее чувство страха. Глеб даже не знал, как это объяснить – внутри как будто что-то дрожало… Предчувствия?.. Тьфу ты! Он подавил смешок. Чушь какая! Просто вчера на рауте у Писанова съел что-нибудь не то, вот и трясется душонка, а если быть точным, то желудок. Глеб допил остатки чая, обнажив дно белой кружки. Однако, что это сегодня с ним было, что за странное выпадение из реальности? Такого раньше не случалось. Неужели к его ненавистной болезни добавилась еще новая? Этот кусок воспоминаний из детства… он и раньше видел тот часто повторяющийся сон. Но это всегда был только сон, а тут Глеб мог поклясться, что не спал, да и как можно заснуть посреди разговора? Может, и правда пора пройти обследование, как советовал Сотеев? Захар был толковым врачом, он наблюдал Глеба последние два года. И ни разу Глеб не усомнился в его профессионализме.

В бар заглянули двое посетителей – молодой рыжеватый парень и пожилой лысеющий мужчина в очках и костюме с галстуком. Глеб сходу определил их социальный статус: студент и преподаватель. Сели за соседний столик. К ним тут же подбежала официантка, русская девушка в японском кимоно. Персонал у него что надо, вышколенный. Посетители долго рассматривали меню, выбирали, потом все же сделали заказ. Официантка посеменила на кухню. Проходя мимо Глеба, она подняла руку, поправляя прическу. Широкий рукав кимоно скользнул вниз, и взору Глеба предстала голая по локоть рука. На загорелой, покрытой золотистыми волосками, коже отчетливо выделялись разные круги и завитушки, затейливо сплетенные в общий узор. Прикольная татушка, отметил про себя Глеб и неожиданно ощутил тягучую волну желания, огнем пробежавшую в паху. Легкое удушье сбило дыхание. Докатился! Уже один вид девичьей руки приводит его в трепет. Вот что значит долгое воздержание. А всему виной работа, которой в последнее время было слишком много. Постоянная гонка вперед, новые тренды, лишь бы оставаться в ногу со временем, подстраиваясь под изменчивые запросы потребителя… Девушка давно ушла, а Глеб все еще пребывал в легком возбуждении. А, может, он зайдет сюда вечером и встретит ее после работы? Вдруг она не против? Из приятной задумчивости его вывели голоса за соседним столиком.