Array Коллектив авторов - Прямой эфир (сборник)

Очевидно, пережитое серьёзно повлияло на Маргариту Александровну – она с трудом подбирала нужные слова:

– Но, всё же… Не могли бы вы…

Слушая сбивчивый спич своей сотрудницы, Безуглов вдруг вновь выдал короткую команду:

– Я же сказал, Рита, ко мне!

Маргарите стало совсем худо.

Мимо женщины, находящейся в полуобморочном состоянии, пробежала большая собака Безугловых, встала перед хозяином на задние лапы и принялась лизать его лицо.

– Фу, Рита, фу… – Максим смеялся и отворачивался от собачьих «поцелуев». – Так что вы хотели мне сказать, Маргарита Александровна?

Только сейчас до женщины дошло, что они с собакой – тёзки. На глаза Маргариты Александровны навернулись слёзы, голос немного задрожал:

– Нет, ничего… Уже – ничего!..

Прошло время.

Маргарита Александровна, вспоминая этот случай, не может сдержать улыбку.

Вот и сегодня, гуляя со своим полугодовалым лабрадором, она снова улыбнулась, позвав собаку:

– Макс, ко мне!

В году, наверное, 1982-м, в Ростове-на-Дону, пошли мы шумной студенческой компанией в кино, на фильм «Спартак» с Дугласом. О, тогда это было настоящее событие – американский исторический фильм! Билеты покупали за неделю до сеанса и с огромным трудом… Праздник!

В то время люди на улице не шарахались от дурачившейся и галдящей молодёжи, и встречные по-доброму улыбались нашей юности и бесшабашности. А может, нам так казалось?

Единственная на всех пачка сигарет быстро подошла к концу. Детальное обследование дырявых карманов показало, что наличности всего 39 копеек, а пачка сигарет стоила 40. На тротуарах в тот день ничего, напоминающего копейку, не валялось…

Тем не менее, на удачу зашли в магазин. Отстояли небольшую очередь, насыпали величественной, нахмуренной продавщице 39 копеек жёлтой мелочью. Думали, даже считать не станет, и – ошиблись! Продавщица всё дотошно пересчитала (проверила?) и ржавым баском потребовала недостающую копейку. Мы отчаянно стали убеждать, что занесём, мол, поверьте, пожалуйста!

Бесполезно, не уступает!

Через пару минут очередь стала роптать, наседать, выдавливать нас, но королева бакалейного отдела была непреклонна.

И тут потерявший терпение сердобольный мужчина из очереди, протянул нам две копейки. Была такая монетка с циферкой 2 на аверсе. Мы протянули продавщице эту «двушку», и она, выдав нам вожделенную пачку, высокомерно сообщила:

– Так, следующий! – не дав нам при этом сдачи!

Надо ли говорить, что двадцать молодых глоток, не сговариваясь, в один голос злорадно грянули:

– А копей-е-е-ейку?!

В середине 80-х в стране появились молодёжные центры, задача которых – организация досуга советской молодёжи. Это была различного рода деятельность, от проведения концертов модных, часто – любительских групп, до работы разных кафе и видеосалонов.

Один из таких центров приютил под своим крылом и наш полупрофессиональный «Сюрприз», предоставив репетиционную базу и аппарат Regent гэдээровского производства. Мы были счастливы, сочиняли песни и исполняли их на студенческих дискотеках МВТУ имени Баумана, при котором и был организован центр молодёжного досуга. Да ещё и кое-какие деньжата зарабатывали своим творчеством.

О чём ещё можно было тогда мечтать?!

Репетировали мы прямо на сцене концертного зала, обычно после основной работы, а в выходные – с 11 утра, чтобы вечером здесь же отыграть концерт. В один из таких дней, в очередной раз прогоняя программу и наезжая друг на друга по поводу исполнения, мы заметили молодого человека, стоящего возле входных дверей зала. Он с неподдельным интересом вслушивался в издаваемые нами звуки: программа «Сюрприза» была ориентирована на мелодический тяжёлый рок с элементами реггей, арт-рока и битловских распевок. В общем, что сами слушали, из того коктейль и мешали.

Во время перекура молодой человек уверенно подошёл к сцене и громко известил нас:

– Через два месяца едем в Будапешт!

Это был худенький парнишка невысокого роста, судя по говору, не москвич, одетый в беспритязательный коричневый костюм. На лацкане пиджака алел значок то ли победителя какого-то социалистического соревнования, то ли очередной ленинской трудовой вахты. На расстоянии этот флажок очень смахивал на знак члена Политбюро. В те времена повсеместно красовались портреты руководства партии, то есть – страны, и у каждого из членов были такие значки, так что все граждане были в курсе, что это такое.