Ирма Трор - Вас пригласили

Дымный свет, еще слегка прыгающий от шалого дверного сквозняка, отраженный в нескольких высоких зеркалах, выхватывал из мрака лишь небольшую часть залы рядом с камином, оставляя бездонную черноту сводов почти не согретой. Я двинулась на голос – к камину, к креслу с высокой спинкой, не понимая еще, кому этот голос принадлежит. Второе – пустое – кресло стояло боком к огню.

Я приблизилась. Слегка скрипнув по каменным плитам, кресло чуть развернулось, и я впервые встретилась глазами с тем, кого здесь называли Герцогом. Сонные сполохи каминного пламени высветили левую половину лица – льдистый голубой глаз, высокий шишковатый лоб и гладко выбритый матовый череп. Остальное полностью вычернила тьма.

Герцог не отрываясь смотрел мне в лицо – и при этом словно разглядывал меня всю, с головы до пят. Безбрежное плотное темное платье, никак не обозначающее фигуру, будто немедленно истончилось, истлело под его взглядом – и вот она я, новорожденная, перед ним. Вспыхнуло раздражение: Герцог сам нарядил меня так, и теперь я, нола фиона, дочь графа Трора, выставлена бродячей комедианткой, ни дать, ни взять! Волна негодования накатила и схлынула, и я устыдилась собственной гордыни: люди этого фиона тьернана 4 4 Фион тьернан ( ферн. ) – «пресветлый лорд», почтительное обращение к мужчине из знати. оказали гостеприимство, и мне хватит воспитания, чтобы держаться с достоинством в любом платье. Все это, вероятно, отразилось у меня на лице, и в глазах неотступно наблюдавшего за мной Герцога промелькнула усмешка.

– Фиона нола, прошу вас, разделите мое общество. Позвольте сразу отметить, что вы держитесь с завидным достоинством, даже в этом… хм… по особой моде скроенном платье. Мои комплименты ноле фионе!

Приметив, что Герцог повторяет вслух то, что я не произносила, и тут же забыв об этом, я повиновалась. Нам уже сервировали чай на столике рядом. Запахло мятой и еще чем-то пряным, сладким.

– Выпейте чаю, а нам тем временем подадут ужинать. Вы, должно быть, голодны неимоверно?

Герцог говорил очень тихо, нараспев и как бы между прочим, но каждое слово его ртутью проникало между путанными моими мыслями. В горячем воздухе слышен был лишь треск поленьев в камине, деликатный стук чашки о столешницу – и голос Герцога. Он ничего у меня не спрашивал, и я вдруг осознала, что в стенах замка я пролепетала едва ли больше пары фраз. Кошка, я просто кошка на коленях у Герцога – вот как оглаживал меня этот голос. Когда я поставила на стол опустевшую чашку, Герцог, без усилий, но пристально следивший за каждым моим движением, заговорил вновь:

– Ну вот, вы немного пришли в себя и почувствовали, что вам здесь рады. Теперь позвольте представиться: герцог Коннер Эган. Для фионы – просто Герцог.

Он поднялся, и тут же слуги внесли еще с десяток зажженных факелов. Залу мгновенно затопило светом, и я увидела в глубине стол, полностью накрытый к ужину. На двоих.

– Прошу вас, Ирма! – Герцог протянул мне громадную молочно-белую ладонь. Изо всех сил сосредоточившись, я подала ему руку, прихватила подол и медленно заскользила к столу – я поняла, как надо двигаться в моем новом облачении. Меня не смутило, что хозяин знает мое имя: к этому времени, скорее всего, уже доставили моих слуг, и они сообщили подручным Герцога, кто я.

Проворно и в абсолютном молчании подали первую перемену блюд. Я наконец обрела дар речи.

– Фион тьернан Эган, благодарю вас за оказанное гостеприимство и помощь мне и моим людям. Мой отец, граф Трор, не забывает таких услуг. – Я постаралась придать своим словам всю возможную вескость.

Герцог небрежно махнул рукой, но глаза его загадочно блеснули.

– Ваших слуг доставили, но не сюда, а в мой охотничий домик. Он ближе к дороге, и туда уже выехал лекарь. О них позаботятся.

Хороши новости: никого из моего эскорта со мной не осталось. Я настороженно выпрямилась в кресле.

– Зачем они вам, Ирма? Откиньтесь, забудьтесь. – Герцог был сама безмятежность. – Мои слуги в вашем распоряжении, но и они вам не понадобятся. Вы будете спать, как дитя, обещаю вам. Правда, чуть погодя. А сейчас – угощайтесь.

Я вознесла короткую предтрапезную благодарность Риду Вседержителю, успев заметить краем глаза, что Герцог тоже прикрыл веки, но не серьезная сосредоточенность, подобающая этому особому обращению к Всемогущему, а сладостная, почти фривольная, игривая улыбка расплылась на его лице. Мы в молчании приступили к ужину. Запахи и вид блюд опьяняли. То была безыскусная, но превосходная охотничья кухня: жареная дичь, овощи, красное вино. О, как я была голодна, однако мне, безусловно, хватило воспитания не показывать этого. Но не успела я поднести вилку ко рту, как Герцог произнес вполголоса, глядя словно бы сквозь меня: