Андрей Вязов - Звездочет

Виски, виски, виски! Я нетерпеливо сглатываю. Горло болит так, словно я проглотил иглы дикобраза.

Два стакана – как сама судьба. Я разливаю виски, разбавляя его яблочным соком. Для меня это в диковинку. Честно говоря, я виски и не пробовал.

– Может, лучше виски отдельно? – сомневаюсь я, но Леша разъясняет, что так легче пьется и пьянеешь быстрее. Он не раз заказывал такие коктейли в клубах Мегаполиса.

Ну что ж, попробуем… Организм однозначно против этого коктейля. Отвращение во рту и легкое жжение в желудке. Черт бы побрал этот коктейль. После него горло саднит еще сильнее. Выпиваем еще немного, и Леша прячет бутылку в холодильник.

Ночью оживленный курорт горит множеством разноцветных огней и кишит шустрыми зазывалами, которые суют тебе в руки флаеры и приглашают в неприметные клубы с танцовщицами go-go. На самом деле они предлагают заглянуть в бордель, коих здесь немало.

Широкая улица, ведущая к пляжу, – это сердце курорта. Дойдя до перекрестка, мы останавливаемся. Если идти прямо, то попадем на пляж. Параллельно ему тянется длинная узкая улочка с торговыми рядами, отелями, барами и ресторанами. Но куда повернуть? Направо или налево? Посомневавшись, все же сворачиваем влево и ищем клуб, полагаясь на удачу.

Мы все идем и идем. Я поглядываю по сторонам и чувствую, что пора возвращаться к перекрестку. Повсюду рдеют сигареты. Я чувствую их смрад. Неуютно в толпе.

– Пройдем еще чуть-чуть вперед, и если там клуба не будет, то разворачиваемся и уходим, – решительно говорю я.

Справа от нас, со стороны моря, трехэтажный отель из красного кирпича. В сгустившейся тьме под его аркой рычит невиданный рассерженный зверь и глядит на меня своими красными глазами. Его приземленный силуэт завораживает и вызывает благоговейный трепет. Я хватаю Лешу за локоть. Он-то должен знать. Он не может ошибиться. Друг замирает и смотрит во тьму, как прорицатель.

Зверь словно призадумался. Он рычит и не торопится явить себя на всеобщее обозрение. Но вот его рык становится еще выразительнее, сочнее, напористее, и он, вылетает из-под арки, будто стрела, выпущенная из лука, и останавливается напротив стеклянных дверей.

Наблюдать за тем, чего ты жаждешь, но чем пока не обладаешь, – нестерпимая мука. Чрезвычайно неприятное впечатление для умов, чье мерило жизни только деньги. Леша застыл на месте с таким видом, точно перед ним обрушился дом. Я тяну его за рукав пиджака, понимая, что надо убираться отсюда поскорее, чтобы лишний раз не разочаровываться в своей пустой и бесцельной жизни.

Около машины собираются зеваки. Есть и те, кто равнодушно проходят мимо. Их не задела эта алая чудо-машина, мечта миллионов. Хозяин Ferrari, по-видимому, очень доволен, что привлек к себе внимание. Как будто желая показать возможности машины, он несколько раз нажимает на педаль газа, и она оглушает разгневанным рыком всю округу. Меня пробирает дрожь.

Вспышки фотоаппаратов. Люди фотографируются возле машины. Благо ее владелец не запрещает – вероятно, это льстит его самолюбию. На Лешу увиденное производит сильнейшее впечатление. Он очень огорчен и начинает с экспрессией, обидой и злостью свой монолог о том, что в этой жизни ему ничего не надо. Он нервно твердит, что теперь его психика разрушена. Как я понимаю, во всем виновата Ferrari. Я невозмутимо слушаю его и думаю о том, что, пожалуй, тоже хотел бы иметь такую машину, но в то же время осознаю, сколько надо потратить сил и времени, прежде чем она окажется в моем гараже.

Леша, похоже, об этом даже не задумывается. Он хотел бы получить такую машину от судьбы задаром. Без трудностей и напряженных усилий. И прямо сейчас.

Этот клуб основательно затерялся среди множества отелей и ресторанов. Леша зло заявляет, что если мы этой ночью не найдем девушек, то он снимет проститутку. Он словно протестует против несправедливости жизни, желая таким образом отыграться. Только на ком? Жизнь всегда в выигрыше.

Я советую ему успокоиться. Ferrari в ближайшем будущем не предвидится. Так зачем же попусту терзать себя? Это ничем не поможет.

Но бесполезно что-либо объяснять, стоит эмоциям захлестнуть человека. Он уже неудержим и не слышит ничего, кроме бушующих в нем чувств. Он отдаляется от действительности и погружается в себя. Стоит его побеспокоить, задеть неосторожным словом, как вмиг станешь объектом раздражения. Тебя снесет волной негодования, и ты можешь пожалеть, что не смолчал, не остался хладнокровным к его никчемным словам.