Тимофей Изотов - Абдул Толик

– Привет, Одесса! – ляпнул, вдруг, малый, когда мы с ним поравнялись.

– Что это значит, я не понял? – спросил почему-то у меня

Николай.

Я подошел к парню и осведомился:

– Вас как зовут?

– Мой имя Абдул.

– А меня Сережа, – решил я, что завожу полезное знакомство.

Парняга продолжал крутить брелок на пальце.

– Послушай, Абдул, а с чего это ты решил, что мы Одесса?

– У нас там други, – пояснил Абдул, не меняясь в лице.

– И, что? Мы похожи на одесситов?

– Чут чуть.

– А ты, вообще, чем занимаешься?

– Я студент. Мое тут практик.

– На рынке?

– Тут многа русский… я говорил с ним… это хороший практик, – зазвенел его отвратительный голосок.

По облику Абдула спокойно гулял почти нулевой интеллект: бритая лысая голова, желтое и плоское лицо – с обиженных женственных губ стекали стриженые усики. Сонные глаза вообще ничего не выражали.

– Абдул, помоги билеты купить на поезд до Ланьчжоу.

– А что, это проблем? – вяло протянул «студент».

– Да вот, знаешь, надо.

Абдул лениво отклеился от стенки и направился к выходу. Этажом ниже он встретил дружка по имени Муслим и что– то скороговоркой надиктовал ему на ухо. Затем, взявшись, как дети за руки, они побежали по длинной лестнице вниз – на уровень первого этажа. Мы устремились за ними.

– Парни, конечно, принесут подделку? – предположил Степа.

– Этим «студентам-заочникам» верить нельзя.

– Проверим у полицейского.

На привокзальной площади народу слегка поубавилось. Солнце подобралось к зениту, нагревая наши головы – особенно голову Абдула. Вокруг нарисовалась небольшая банда «студентов-заочников». Я достал голландский табак и раздал всем желающим бумажки для самокруток – «студенты» взялись за дело.

Никто, кроме Абдула и Толика, на русском не говорил. Толик, высокий узбек, первый полез знакомиться. На голове он носил черный сноп волос, который покачивался там, как тюк на верблюде. Толик, в отличие от лысого дружка, распространял вокруг здоровый дух веселого авантюризма.

– А вы были Германь? – первым делом спросил у нас Толик.

– Были, брат.

– Я тоже скоро поехать…

– В Германию?

– У меня там родственник живет… к нему еду. В Германь хорошо, – добавил он сладким, как дыня голосом.

Билетов ждали минут двадцать. Заочники успели выкурить почти весь мой табак. Наконец, принесли три картонных прямоугольника. Мы показали их ближайшему полицейскому, как специалисту по ценным бумагам. Полицейский повертел их перед глазами, потом стал махать руками и восторженно кивать головой. Внимательно следя за его жестами, мы решили – билеты настоящие.

– Четыреста юань надо дать ему, – указал глазами Абдул на пожилого дядю, застывшего с улыбкой между «студентами», утонувших в голландском дыму.

– Двойная такса? Ладно. Сойдет.

Поделив между собой маржу, участники стали расходиться. Остались Абдул, Толик и Муслим. Последний разговаривал мало и выглядел франтом – брючки и поло новые, лицо гладкое. Мучительно хотелось выпить холодной и хмельной рисовой жидкости. Всей толпой двинулись обратно – к рынку. Абдул с Толиком решили отложить свои дела. Их офис – третий этаж базара, а фирма не имеет регистрации и называется

«ТРЕТЬЕСОРТНЫЕ МАКЛЕРЫ-ВЫМОГАТЕЛИ АБДУЛ & ТОЛИК»

– Смотри, сейчас далялы выставят черинку, – вмешались Грумм-Гржимайло, прячась под тридцатой страницей своих «Описаний» у меня в сумке. Они оказались правы – «студенты» предложили магарыч: на только что заработанные деньги они накупили уйгурского пива в забегаловке, затертой где-то в углу этого кошмарного базара и стали нас угощать. Там же мы его и выпили. Потом пошли гулять по городу.

Не знаю, что мы делали весь день, но точно помню, как Абдул неожиданно стал ловить такси:

– Едем к нам… наш район. Будем показывать.

– Что показывать, брат?

– Мы там жить, – тряс своей черной копной Толик, без устали улыбаясь.

Все четыре двери красного такси хлопнули разом – мы вывалились из машины бог знает где. Под ногами обильно захрустела сухая шелуха и пластиковый мусор. Ботинок Николая поехал по гнилой фруктовой слизи куда-то вбок; он резко взмахнул руками, но не упал. Рядом, на прилавке, сооруженном из старой двери, стоял продолговатый жестяной таз, набитый бараньими черепами. Торговец, завидев нас, простодушно показал нам свою беззубую улыбку мясника. Тут же громоздились кучи с махоркой и полосатыми плодами подсолнуха. Девочка, мелькая красными ногтями, хватала его толстое семя и растерянно мяла во рту, разглядывая толпу рыжих голубей, которые суетились под ногами.