Тимофей Изотов - Абдул Толик

– Семен, пойдем на озеро!

Примятая трава, обрывки газеты «Свабода», ровно четыре окурка – это все, что осталось от Зои. Но нет, там еще лежал пакет из целлофана с надписью «Мишка».

– Ушла?

– Миха, у тебя портфель сперли.

Миха решил многозначительно улыбнуться.

– Неожиданно. А?

– Она вроде говорила, что живет в той избе.

Мы вышли на жаркий деревенский перекресток. На его середине стояла группа крепких коренастых теток и что-то живо обсуждала. Завидев нас, они притихли.

– Вы, случайно, не знаете? Вот в том домике может быть живет девушка по имени Зоя? – поинтересовался осторожно Миха.

– А вы кто такие? – пододвинулась к нам самая потная и толстая женщина.

– Это те парни, что сидели с ней на берегу, – визгнула вторая из-за спины толстухи.

– Да, мы те парни и у нас украли портфель с важными документами. А украла этот портфель девушка по имени Зоя, – заявил я. Повисла длинная пауза. Одна баба сорвала придорожный лопух и пристроила его на голову.

– Это одна банда, надо вызывать милицию, – решила седая в зеленом переднике.

– Э-Э-Э! Секундочку, мы же жертвы… нас лишили собственности.

– Ленка, иди, звони! – заключила потная толстуха.

Ленка убежала к телефону: до меня дошло – так просто нас не отпустят.

Под колючими взглядами я достал из рюкзака свои графики и стал раздавать их присутствующим:

– Вот, обратите внимание. Полезная информация. Присутствующие стали изучать бумагу.

– Миха, дай сигарету.

– Спичек нет.

– Найдем.

У меня нашлась зажигалка. Миха закурил. Я тоже. Та, что с лопухом на голове, вдруг, спросила:

– Вы что? Художники?

Милиция долго не приезжала. Я предложил подождать в тени, на ближайшей завалинке. Присутствующие согласились. Миха извлек теплую бутылку шампанского и грохнул пробкой – пена плеснула на группу одуванчиков. Женщины пить отказались. Но одна из них, в зеленом переднике, неожиданно предложила нам аккуратный граненый стакан – раз уж собрались пить, так пейте цивилизованно. Шампанское оказалось горячим и меня понесло.

Чувствуя ответственность за нашу судьбу, я уже во второй раз, но с куда большим воодушевлением, стал пересказывать повесть Лескова.

Женщины примолкли, и все уставились на меня. Потихоньку появились новые слушатели. Скоро под старой березой стало тесно. Пришли даже парни – молодые и трезвые. На самом интересном месте (когда Иван попал к татарам в плен, и те, вскрыв кожу на пятках, зашили ему в ноги конский волос), приехала милиция.

Миха толкнул меня в бок. Серый газик с синей полосой на двери остановился поодаль на обочине. Самая авторитетная, как оказалось, седая и в зеленом переднике женщина подалась к машине. За ней увязались еще двое.

Так – сейчас придут полицаи и начнут трясти мозги. Но газик уехал, и никто не пришел.

– Мы приняли решение, что вы пострадавшие, – заявила неожиданно седая в зеленом переднике, которая вернулась бодро назад, – Ленка, отдай им их портфель.

Кто-то из толпы всучил Михе портфель. Миха сразу схватил его обеими руками и прижал к груди. Не сговариваясь, мы с ним сделали два шага назад.

– Спасибо, граждане, за помощь, – промямлил я.

– А где же Зоя? – ляпнул Миха.

– Ми-ха-ха, нам в город надо, срочно, – потянул я дружка за рукав, – до встречи, товарищи.

На безопасном расстоянии, в поле на тропе, Миха заглянул в портфель:

– Бумаги исчезли.

– Мои графики?

– Спокойно, Семен. Нас ждет большое будущее. Ведь мы художники.

Плотный стальной звук метнулся от первого вагона ко второму, и сразу убежал дальше, в конец состава. Все двенадцать вагонов тряхнуло и дернуло вперед. С рукой нашей соседки, держащей стакан чая, случилось то же самое, и кипяток оказался на моей правой штанине. Там был еще кусок лимона, который упал под пыльный столик. Никто его доставать не стал. Мы сидели в купе, обложенные со всех сторон полосатыми мешками. Едкий запах упаковочной ленты ядовито повис в горле.

В открытое окно лез горячий воздух всех пустынь, впадин и равнин к югу от Эби-Нура. Я вынул из кармана влажный паспорт, нашел шестую страницу и уставился на бледно– зеленую наклейку:

– Николай, посмотри. Тут какое число проставлено?

Зажав между коленей недопитую бутылку, Николай схватил документ в обе руки и стал внимательно рассматривать визу красными глазами. Рядом сидел Степан и нервно вертел в пальцах сигарету. Вспомнив, что выходить из купе нельзя, он вернул ее обратно в пачку, которую хранил под майкой на плече. В проеме двери появился усатый парень и молча принял у нашей соседки помятую зеленую бумажку. Усач – старший челнок – собрал еще стопочку зеленых у коллег по всему вагону. Затем эта стопочка перекочевала в задний карман засаленных форменных брюк толстяка с раскосыми глазами. Весь вагон стоял к нему в очередь. Мы оказались первые: