Виктор Брусницин - Вечный двигатель

– А что Распутин? – живо встряла Настя. – Я слышала – это был демонический мужчина! Выдающихся качеств!

Ирина, строго:

– Давайте оставим в покое Распутина.

– Слушайте! До чего забавная штука полчаса как со мной отчудилась, – попытался сломать тонус посиделок Вадим. (Ирина с чугунным лицом повернулась к Вадиму – вот откуда взялись у сына поползновения к кощунству.) – Забияка тут один выискался, когда я за хлебом ходил. Вот уж хам, доложу вам – дедка одного за здорово живешь чуть живьем не съел! Собственно, и на меня настырничал.

– И что? – с сомнением поинтересовалась дочь.

– Ну… я сказал пару ласковых… надлежащих.

В глазах Насти зажглась искра:

– Я бы хотела конкретней…

Ужин окончен, Ирина занялась посудой. Вадим ковырялся в пульте телевизора: за экраном происходили цунами с жертвами, народ волновался относительно ошибочных шагов правительства, шоу и кинозвезды раздавали массам культуру. Покончила с посудой Ирина, вошла в комнату, из прихожей донесся голос Артема:

– Когоче, я на улицу!

– Что значит на улицу!? – вопросила немилостиво Ирина.

Вадим увещевал:

– Ир, ну не будем чересчур уж…

– Ты считаешь – это чересчур? Дорогой мой – период, мы не раз говорили. Попускать теперь – каяться после.

– Именно период – перегибать, знаешь, тоже…

– Артем!! – непреклонно дослала Ирина.

А парня-то и след простыл.

– Получите – все усилия… – не сказать, чтоб очень разочарованно констатировала женщина.

Появилась Настя, кратко и пытливо взглянула на родителей – взгляд опал: родители невменяемы. Тон, соответственно, был безапелляционен:

– Я к Лильке.

– Надолго? – уныло любопытствовал Вадим.

Такая не проникновенность в ситуацию возмутила дочь:

– Папа, ну откуда я знаю!

– Вот, пожалуйста, – можно сказать радостно обратила ладони в сторону дочери Ирина, глядя на Вадима. Дальше едко: – Как, говоришь – чересчур?

Теперь признаем – форс-мажоры ничуть наших голубей не обескуражили. Взгляните, как мило прогуливается парочка по пронизанной ласковым светом вечера улице. Запустив за спину руки и поводя плечами, неторопливо шествует Ирина, более сдержанно, но в шеренгу передвигается Вадим. Все это совершается молча. И право, при таком построении – к чему слова?

Вадим углядел летнее кафе, глаза зажглись:

– Ир, а что ты скажешь относительно бутылки красного вина?

– Что я скажу? – В Вадима уперся залихватский взгляд, в нем содержалась гордость собственным мужчиной. – Ты милый, вот что я скажу.

Направились в злачное. Мирное, открытое небу заведение, столик содержал приятную глазу бутыль, бокалы с вином и мороженым.

– Ты не догадалась? – «что ты скажешь относительно бутылки красного вина». Ну? Вспомни нашу игру, угадывали фразы из книг. Неужели забыла?

Ирина счастливо засмеялась:

– Господи, я дура! Конечно помню – «Хождение по мукам». Только погоди, по-моему, там шла речь о белом вине. Точно!.. Но согласись, Вадик, я выигрывала чаще.

– Безусловно. Впрочем, дело в романе вроде бы кончилось шипучим.

Молчали, пригоже было.

– Взгляни, какая славная у парня куртка, я давно Артемке хочу такую.

Вадим пустился укромно разглядывать деталь.

– О чем речь – справим… И тебе давненько ничего не приобретали.

– Вадька, ты забываешь, где я работаю.

– Ир, хочется сообразить тебе что-нибудь шикарное.

– Ну, посмотрим. (Согласитесь, не следует попирать естественные притязания мужчин.)

Тронулись обратно. Вадим положил руку на плечо Ирины, прижал, она послушно прильнула.

Лето. В знакомой уже комнате теснились Вадим с сыном. Папа усталым, но гордым движением снял очки, азартно глядел на некое сооружение. Младший внимательно, чуть приоткрыв рот, уставился туда же. На столе стоял агрегат, помещенный в стеклянный футляр размером со средний аквариум, поставленный вертикально. Сразу шли во взор колесо на короткой оси, что крутилось с постоянной скоростью, маятник, качающийся равномерно, пластины, вдоль которых и двигался маятник, еще некоторые детали. Изобретение безупречно функционировало.

О содеянном доложили Ирине, милостивая улыбка притулилась в уголках рта Вадима:

– Взгляни, матушка. Мы тут изладили вещь.

Снисходительно глянув на мужа и на показ пряча вздох, Ирина поплелась из кухни.

– Ну? – Уныло взирала на чудо, вытирала о фартук руки.

– Перпетуум мобиле, – имея смиренный вид, выразился Вадим.

Артем, гордо развалившись в компьютерном кресле, болтал ногой закинутой на другую. Снизошел: