Таня Иванова - Когда идет дождь

– Ой, ну смотри сама. А то я бы тебя познакомила, – задумалась Машка, а потом резко добавила: «Или ты по Максимке сохнешь?».

Виктории Максим нравился, как человек, но не как мужчина. Мягкий, спокойный, соглашающийся со всеми, не умеющий дать отпор, он никак не вписывался в образ благородного мужчины, которого она искала. А искала ли?

– Может ты фригидная? – как-то спросила ее Машка. – Я тебя ни разу с мужиком за два месяца, что ты здесь работаешь, не видела. Может тебе к врачу? – засмеялась она.

– Просто я хочу найти своего мужчину, – тихо ответила Виктория.

– А-а-а, – многозначительно протянула Маша. – Ну, ищи, ищи… А как ищешь-то?

– Смотрю.

– А-а-а. И что видишь?

– Пока не то все?

– А где смотришь?

– В метро, магазинах, на улице.

– Открою тебе страшную тайну, – придвинувшись к Виктории начала Маша. – Я своего нашла через интернет.

– Как это?

– Как-как? Что ты маленькая что ли? В интернете полно сайтов знакомств. Регистрируешься, смотришь, общаешься, встречаешься, а потом по-разному.

– А тебе не страшно было? – удивилась Виктория.

– Чего страшно-то? – уже своим обычным голосом спросила Машка. – Маньяки вон по улицам ходят, так что же: на улицу не выходить? А тут встретились где-нибудь в кафе, поговорили. Есть, конечно, идиоты, но мне не попадались. Я их еще на стадии переписки отсеивала. Если хочешь, то могу сайт написать.

– Нет, не надо. Я так не могу. Мне человека видеть надо.

– Ой, как у тебя все сложно. Это не так, это не эдак. Смотри, тебе уже сколько лет, а ты ни разу за мужем не была. Еще пару годиков и все, крест можно будет ставить.

– За границей вообще только после тридцати женятся, – возмутилась Вика.

– А ты на заграницу не смотри. Ты в России живешь. Или ты хочешь туда? – кивнув головой, спросила Машка. – Так вот зачем тебе английский учить. А то говорит, мне язык нравится, хочу в оригинале Шекспира почитать. Ага… Знаем мы вас.

– Да, я действительно хочу Шекспира в оригинале прочитать, – оправдывалась Вика, но Машке уже было все равно. Диагноз она поставила, и считать себя неправой никому бы не позволила.

– Ты, если за заграничного хочешь, то хотя бы краситься начни. У них, конечно, там равенство полов и все такое. Но мужики глазами любят, на каком бы языке они не говорили.

– А ты-то откуда знаешь? – уже раздраженно спросила Виктория: надоели ей эти поучения.

– Я?… Я, милая моя, два месяца в Швеции жила. Познакомились мы с ним здесь, а потом я к нему поехала.

– А что случилось? Почему расстались?

– Жмот он оказался. Хотел, чтобы я ему стирала, дом убирала, готовила, а сам за два месяца купил мне два комплекта нижнего белья и тапочки. Жмот.

Виктория рассмеялась.

– Что ты ржешь-то? Я же туда поехала почти без денег. Думала, что мне подарки будут дарить, на руках носить, а в итоге вон как оказалось. Но ничего, я в накладе не осталась.

– Машка, а как ты уехала без денег?

– Как-как… Так и уехала. Когда он спал, то взяла его кошелек и уехала. Он потом еще месяц звонил и требовал, чтобы я вернула деньги. Представляешь? – засмеялась Машка. – Да, я свое взяла. Я за эти два месяца ему так квартиру вылизала… Да, и не только квартиру, – вздохнула Машка. – Но, ничего, теперь я – тертый калач. Поэтому и предлагаю тебе помощь, чтобы ты на те же грабли не наступала. Понятно?

– Понятно. Только я бы согласилась на такую жизнь. Мне же много не надо.

– Ой, пропадешь ты так. Мужики же пользоваться тобой будут, а потом выкидывать. Да, чай и раньше так было. А?

Виктория ничего не ответила, но поразилась тому, что Машка так быстро обо всем догадывалась. Была в ней житейская мудрость.

– Ой, подруга. Жалко мне тебя. Нормальная ты бабенка. Чего ты все ищешь? Встань, оглядись. Может и увидишь?

– На что ты намекаешь?

– На Максима я намекаю… На него самого. Он хоть и не мужик вовсе, а вам хорошо вместе будет. Он – мямля, и ты – мямля. Зато никто не в обиде.

– Я не мямля, – обиделась Виктория.

– Ой, только мне об этом не говори. Я с тобой уже два месяца разговариваю и ни разу не слышала, чтобы ты свое мнение отстаивала.

– А зачем? – удивилась Виктория. – У меня есть мое мнение, у тебя свое.

– Вот я и говорю, мямля, – заключила Машка, накинула пальто и вышла из офиса.

Каждый день за ней приезжал ее сожитель. Виктория знала, что Машку он бьет, но никогда не говорила с ней об этом, боясь обидеть.

Наступила осень. Солнце упало с неба и рассыпалось по земле в виде желтых листьев, будто преклоняясь перед всем живым и давая себе отдохнуть. Тяжело быть всегда выше всех. Стараясь понять и прозреть, оно падает так низко, что каждый может наступить на него, сплюнуть или растоптать. Оно не ропщет. А люди, насытившись своим превосходством, сгребают униженные, раздавленные и помятые листья и сжигают их, отпуская на волю, позволяя зимой вернуться солнцу уже более ярким и мудрым.