Елена Поддубская - Такая роковая любовь. Роман. Книга 1

Они продолжили уборку. Надежда, воспользовавшись тем, что греет печь, накипятила воды, помыла окна, поменяла занавески и принялась за посуду. Глядя, как она натирает мельхиоровые приборы, Николай присел. Сестра поправила мыльной рукой сбившуюся чёлку и улыбнулась.

– Устал?

– Нет.

– Всё равно посиди пока. Я щас быстро закончу и пойдем в сенцах и на веранде приберём. Как там матрасы: жарятся?

– Пойду посмотрю. – Николай вышел во двор.

– Может с веранды ведра в сара ю шку убрать? – нашла его криком сестра через время.

– Уберу, – ответил мужчина негромко, утверждая.

Потом они занесли выставленные на прожар матрасы, поставили один на другой в бывшей комнате Николая и накрыли покрывалом.

– Вот тут мы сегодня и ляжем, – заявил Николай, попробовав топчан на упругость, – А завтра пусть тут дети ложатся, если мы засидимся. Матрасы широкие, добротные, поперёк все впятером и лягут.

– Отуда ж впятером?

– Так, а Веркины?

– Вот ещё! – по-хозяйски воспротивилась сестра, – Неча им тута укладываться. Их дом недалёко отсюда; добегут. Мои-то уж ладно, до Калинок пешком не дойти, пусть здесь спят. А то может ещё и мы не останемся; вам ведь, поди, охота вдвоем побыть?

От житейского вопроса Кравцов сел. Что сказать не нашёлся, только хмыкнул.

«Ой, телок Коляня, – Надежда спрятала улыбку, – На мужика-то пока одними токо усами похож. Да басом. Интересно, эта его москвичка с характером или нет? Я ведь и не знаю какие девки Коляне нравятся».

Тема не отпускала:

– Коляня, а Лариса твоя как: норовистая или нет? – спросила Надежда, как бы про между прочим.

– А тебе зачем? – ссупонил Николай брови.

– Как зачем? Должна же я заранее настраиваться какую мне позицию принимать с ею, – объяснила Надежда причину своего вопроса, пыхтя при мойке полов.

Николай задумался, потом пожал плечами:

– Не знаю что тебе, Надюха, сказать. Если честно, я об этом не размышлял. Наверно, Лариса, как любая из вас, – всякая бывает. Так что, ты особо не мудри. Сориентируешься по обстановке.

– А если она мне не понравится, можно я тебе об этом обскажу? – осторожно спросила Надежда, домыв крыльцо и утирая пот рукой.

Из объяснений брата она поняла, что скорее всего у будущей золовки характер не из лёгких, и что если это так, то такую в деревню на аркане не затащишь. А это значит – прощай их с Коляней мечты на жизнь по соседству. Да и вообще, всё о чем до этого говорили – прощай.

– Обскажи-обскажи, – снисходительно буркнул Николай в ответ и пошёл в сторону туалета. – Надюха, где у нас хлорка, посыпать тут? – крикнул он издалека, выйдя оттуда.

За ненадобностью, всё прежнее содержимое отхожей ямы было из неё выкачано сразу же по весне после смерти отца и засыпано для дезинфекции хлоркой, которая, по истечении времени, впиталась в землю и требовала добавки.

– В сара ю шке, – махнула Надежда, – Может вечером засыпешь, сейчас уже Иван подъехать должен, – предложила она, глянув на часы.

– Вечером нам сюда уже ходить надо будет, – отговорился Николай и поспешил в сарай за хлоркой. С Иваном договорились на шесть, чтобы успеть к семи на вокзал.

Николай нервничал. Он не терпел опоздания, а тут, вопреки обычной точности, скоростной поезд почему-то задерживался. Дежурный по вокзалу, с которым Иван наскоро завязал знакомство, непонимающе поглядывал то на часы на руке, то на повешенные в зале ожидания, и пожимал плечами:

– Это же Харьковский. Он никогда не опаздывает. У него Калуга – вторая остановка после Обнинска. Даже в Апрелевке не останавливается, прямиком сюда шпарит.

Вокзальный служитель явно не мог предположить с чем связана задержка. Относительно спокойно прождав почти час, в начале второго ожидающие стали проявлять явное нетерпение. Надежда, кроме того что нервничала от предстоящей встречи, переживала за оставленных дома ребятишек. Хотя она и наказала Егору присматривать за малолетними Максимкой и Катюшей, всё-равно на душе, как у всякой матери, было неспокойно. Иван и Николай тоже переглядывались, но были томимы не столько мыслями о делах домашних, сколько подступившим чувством голода. Иван примчался в Серебрянку прямо с работы и успел перекусить на ходу только двумя пирожками, заботливо захваченными Надеждой из дома. Николай, отказавшись в пользу родственника даже от пирожка, теперь, после работы на воздухе, почувствовал как неприятно сосёт под ложечкой.