Елена Поддубская - Такая роковая любовь. Роман. Книга 1

Иван слыл хозяином толковым и бережливым. Родился он в соседней с Серебрянкой деревне Калинки. Родом происходил из хохляцких кровей, откуда и фамилию носил Белородько. Невысокий, сухопарый, был он смолоду подтянутым и крепким. Таких всегда называли жилистыми. Особой красотой Иван не отличался: широкий овал его лица был укорочен мелким подбородком, отчего крупной фигой свисал над губами кажущийся большим мясистый нос с широко раздутыми ноздрями. Нос ещё потому приковывал к себе внимание, что глазки Белородько были маленькими. Светло-карие и плотно усаженные ресницами, глаза, создавалось впечатление, едва-едва пробивались наружу. Такими же мохнатыми и прямыми были широкие брови. Их разлет придавал Ивану уверенный вид. Как, впрочем, и его живой, хваткий взгляд: при улыбке искрящийся, а в гневе свербящий насквозь, не хуже дрели. Полный портрет этого человека дополняла речь. Выговариваемая чистым зычным полу-басом с таким же, как у всех деревенских, акцентом, но с суждениями поразительно чёткими и ясно выраженными, она сразу отделяла Белородько от толпы.

Надежду Иван пленил именно своей серьёзностью и обстоятельностью. А ещё – неимоверной силищей, когда во время шумных летних деревенских гуляний с пьяной головы мог, легко поднатужившись, и бычка приподнять. Но, кроме силы и вопреки поговорке в которой коли она есть, то ума уже и не надо, был Иван ещё и головастый. Также, как и жена, Иван не представлял себе никакой другой жизни, кроме как на земле. Для этого выучился на агронома в Калужском сельскохозяйственном Институте и работал теперь в районе. Он был на хорошем счету и у совхозного начальства, и у районного. Да и выше его знали: то и дело в областной газете появлялись хвалебные статьи. Обзаведясь семьей, построил Белородько себе в Калинках дом и жил там как положено: обзавёлся добрым хозяйством, состоявшим из двух коров, четырёх свиней, домашних пернатых в виде кур, уток, гусей и даже индюков. Огород развёл. В доме всё обустроил по требованиям современности, с комфортом и удобствами, а не так, чтобы до нужного места в лютый холод средь ночи на улицу выскакивать. Одним из первых в свою деревню центральный водопровод востребовал, а потом и отопление. Единственным, после председателя совхоза, дома телефон имел. И даже личный «Жигулёнок» себе по государственной цене вытребовал для того, чтобы в нерабочее время можно было ездить куда приспичит по семейным делам. Многие жители Калинок, преимущественно старики, кряхтели при виде Ивана, поругивая его за новшества. Молодежь же, наоборот, признательна была такому агроному, что не только полевыми делами в деревне ведал, но и в быту на помощь руководству совхоза приходил.

– От Белородько в Калинках весь прогресс, – заявлял неоднократно на собраниях деревенской общины первый секретарь комсомола области, – Если бы не он, вы до сих пор ездили бы по земляным узкоколейкам. А бабы стирали бы в реке. Не забывайте, что благодаря ему в вашу деревню кабель телефонный протянули и теплоцентраль. Красота! Теперь в зиму сиди под батареей и грейся!

Хватким, одним словом, был Иван хозяйственником, уважаемым. Несмотря на то, что ему едва только перевалило за тридцать, любой из селян: и ругавший, и хваливший, завидев на улице приветливо ему кланялся да здравия желал. А уж про то, что этого кряжистого коротышку когда-то по молодости дразнили всяко: кто «белоредькой», кто «многогородькой», так и вовсе не вспоминали. А при надобности произносили фамилию Ивана ровно, четко, на едином дыхании, как и положено звать людей почитаемых.

Хорошим, получается, был Иван селянином, работником, начальником. А семьянином так и вовсе замечательным, до беспамятства в жену и детишек влюблённым. А то, что требовательный был да на людях на ласки скупой, так то для деревни считалось нормальным. Деревня все эти сопли и сюсюканья на дух не выносила.

«Мужик в семье должен быть хозяином», – любовалась зятем тёща. Надежда и сама мужем гордилась, оттого и жила с ним по-доброму, угодить во всём старалась, деток аж троих нарожала, не задумываясь, что при современной жизни женщине и двоих часто много. В деревне, к тому же, к работе по дому всегда находилось что справить на дворе и в огороде. Опять же, скотина требовала ухода. Да еще на ферму совхозную нужно было бегать, удой с коров принимать. На сепаратор переправлять что положено. Но работы Надежда не боялась. А потому всё у них в семье было по уму, всё как надо. И дети росли самостоятельными, в меру прилежными, послушными.