Игорь Буторин - Улица моего детства (сборник)

Нашу передачу «В четверг и больше никогда» до сих пор помнят многие омичи. Особенно лотерею «Шанс». Суть ее была проста. В самом начале программы мы задавали первый вопрос. Телезрители звонили нам и те, кто отвечал правильно, попадали в заветный номер в числе 36-ти участников розыгрыша. Потом в программе звучал второй вопрос. Когда участники становились известны, а каждый из них дозвонившись, получал порядковый номер, мы в прямом эфире запускали рулетку, шарик которой и указывал победителя. Пока шел фильм, наша машина привозила счастливчиков в студию и мы в прямом эфире вручали призы. Призы были хорошие. У нас можно было выиграть холодильник, ковер или мебельную стенку. Город сходил с ума, АТС не справлялась с таким количеством звонков. Но главное, за все время нашей лотереи, а она существовала более двух лет, призы всегда доставались тем, кому они были нужнее всего.

Вот случай. Одна победительница разрыдалась у нас в прямом эфире. Уже за кадром она рассказала, что ее сократили на заводе, ушел муж, а у детей – мальчика и девочки подряд дни рождения и ей нечего им подарить, даже торт купить не на что. И именно она выиграла большого плюшевого медведя и магнитолу. Чудеса в жизни случаются.

Потом нас вынудили уйти, потому что мы не нравились губернатору (смешные времена). Но нашелся инвестор, который дал денег, и мы создали новую телерадиокомпанию. Набрали молодых талантливых ребят после университета, и они со свойственной молодости самоуверенностью быстро стали популярными и сделали популярным наш телеканал. У нас были лучшие новости, у нас была интересная утренняя программа, у нас в эфире шили штаны-янычары, готовили блюда, раскручивали омских певцов. Именно к нам перед концертом на интервью в прямой эфир пришли легендарные Uriah Heep.

Когда все на телеканале уже шло по построенным нами рельсам, я загрустил. Была еще газетная журналистика, которая кардинально отличается от телевизионной. Мои знакомые журналисты, за плечами которых были журфаки МГУ и УрГУ, любили говорить, что настоящая журналистика бывает только в газете, где у тебя появляется свой стиль письма, по которому тебя узнает читатель. Это сложнее и ценнее, чем телевизионная звездность… Я ушел в газету.

Когда недавно я посмотрел, на свои статьи того периода, мне стало стыдно. Неужели я так писал. Коряво и беспомощно. Но время шло, я попал в омскую редакцию газеты «КоммерсантЪ» с ее жестким форматом, что тоже помогло лучше узнать профессию. Были другие издания и разные должности. Сейчас, когда газетам уже посвящено более двух десятков лет моей жизни, хочется верить, что стиль у меня появился. Читатели, во всяком случае, узнают.

Однажды, высмотрев объявление о наборе в школу тренеров региональных СМИ в «Интерньюс», проводимой по программе ТАСИС Евросоюза, я решил попробовать и это. Прошел конкурсный отбор и попал в заветное число счастливчиков. В школе было много интересного, да и профессиональные тонкости раскрывались на примере успешных западных изданий, что тоже было полезно. К моему счастью, я не только окончил эту школу, но и попал в число тех, кого «Интерньюс» направлял для проведения тренингов. Так я побывал в Воронеже, Набережных Челнах и Ачинске.

Потом, когда понятие независимые СМИ, стало в нашей жизни изживаться, плюс еще какие-то уже другие – политические мотивы, вынудили «Интерньюс» прекратить свою деятельность, с этим и закончились наши обучающие вояжи.

Писать мне нравилось всегда. Да я и не бросал этого занятия. У меня всегда были различные литературные опыты. Так однажды я написал пьесу «Томагочи». Там рассказывалось об инвалиде, который после смерти матери остался один, и как он старался выживать в этом мире. Друзья посоветовали ее отправить на конкурс в лабораторию современной драматургии, которая проходит в омском театре драмы. Там пьеса стала дипломанткой. Ею заинтересовались мастера, которые проводили лабораторию. Это были Леонид Жуховицкий и Владимир Гуркин. Они дали мне много дельных творческих советов.

Потом писал рассказы в стол. Пожалуй, здесь надо заметить, что пишу я быстро, но подготовительный период у меня бывает очень длительным. Именно в это время, я мужественно борюсь с ленью, убеждая себя, что пишу в голове. Быть может, отчасти это и так. Но лень тоже очень весомый аргумент.

Однажды, когда я победил свою лень, я написал вторую пьесу – «Четвертый тупик Олега Кошевого». Это история о мужике, который через двадцать лет возвращается в родной город и узнает, что у него на малой родине успели вырасти два сына. Причем рождены они были разными женщинами, которых он когда-то любил. Пьеса тоже прошла читку в лаборатории современной драматургии. Я ее отправил в Северный драматический театр им. Михаила Ульянова. Она понравилась худруку, он сам ее и поставил.