Ксения Маковецкая - Ouroboros

Только б согреться…

…дождь закончился так же резко, как и начался. За окном стало тихо. Это значило, что пора продолжать путь. Может, в этот раз кто-то тоже захочет отблагодарить несколькими монетами… Нужно будет только заставить себя их взять.

Улицы были пусты. Не было никакой надежды собрать даже минимальную аудиторию. Алеф поник, но возвращаться обратно ему совершенно не хотелось. Он пошёл к городскому театру, в надежде, что спектакль не отменили из-за погоды.

Усевшись на свой переносной табурет, Алеф начал играть. Жалобно и пронзительно. Вдруг кто-то обратит на него внимание, например, эта компания неподалёку. Разнорабочие, наверное… Шумные и, скорее всего, пьяные. Пьяные чаще всего бывают ещё и щедрые.

– Эй, чего ты здесь расселся? – послышалось над головой.

Нет, эти не щедрые. Эти – обозлённые. И что же теперь делать?

– Приобщаюсь к культуре города, – ответил Алеф. – А Вы?

– Ты на что-то намекаешь, а?

– Нет, я интересуюсь, – Алеф прекрасно понимал, что добром разговор не закончится, но злость на сегодняшний день заглушала любые доводы здравого смысла.

– Ребята, не хотите немного размяться перед сменой?

Как сбежать, забрав табурет с собой? Другой купить не на что.

– Куда собрался?.. – музыканта ухватили за кофту.

Первый удар пришёлся в челюсть, второй – в живот.

Третьего почему-то не было.

Ноги подкосились и он упал, свернувшись в клубочек прямо на асфальте, крепко сжимая в руках флейту – лишь бы не отобрали. Было больно дышать, а время словно остановилось и все вокруг плыло перед глазами: здание театра, испуганные лица… даже темное, серое последождевое небо выглядело смазанным и тусклым.

Толпа театралов стояла над Алефом и решала, что делать. Кто-то поднял его и накинул на плечи своё пальто. Кто-то бережно сложил инструмент и табурет в рюкзак, а ещё кто-то взял за руку и повёл за собой. Люди возбуждённо кричали друг на друга, но постепенно их крики удалялись и становились всё тише.

– Куда мы идём? – спросил Алеф своего спутника, когда они отошли достаточно далеко. Ему было тяжело дышать и он с трудом стоял на ногах, но спаситель изо всех сил тащил его за собой.

– Ко мне домой, – ответил сухой женский голос. – Тебе нужен отдых. Главное, чтобы из-за твоего ужасного вида нас не остановила полиция.

– Меня ещё ни разу не останавливала полиция.

– У тебя есть дом?

Алеф промолчал.

– Что ты тогда делаешь в этом городе?

Он снова промолчал.

– Ладно, потом разберёмся. Меня зовут Эа.

– Меня – Алеф.

– Хорошее имя. Ты знаешь, что оно обозначает?

– Я – первый из двадцати двух.

Они всё шли по гулким холодным улицам, но музыканта вдруг осенила мысль, от которой перехватило дыхание, а внутри всё сжалось от липкого страха. Он действительно не понимал, что делает в Аншане и как здесь оказался. Господи, да он же не помнит вообще ничего! Словно бы… словно бы он не существовал до своего приезда в столицу Элама.

Доктор Техина Ами освоилась в университете достаточно быстро. Несмотря на раздражение, возникшее при довольно негативном первом впечатлении, она привыкла к лаборанту и старалась давать ему интересные задания, с которыми прекрасно справилась бы и сама. Создавалось впечатление, что всё идёт хорошо. В ректорате были довольны работой Техины, а сама она уверенно обосновалась в лаборатории, интенсивно приступив к теоретическим разработкам в области изучения нервных импульсов синтетического белка, которые должны были стать основой главного её исследования. Возможность ускорения передачи нервных импульсов человеческого мозга – именно это интересовало ее в первую очередь. Наблюдался определенный прогресс, однако много времени отнимали лекции по биохимии и биотехнологиям. Спустя всего месяц работы Техина поняла, что следует задуматься о поиске дополнительного финансирования, поскольку в учебной университетской лаборатории, пускай даже и оснащенной самым лучшим в мире современнейшим оборудованием, в управлении которым помогал смышлёный лаборант, большинство экспериментов оставались недоступными. Да и затраты на покупку расходных материалов в необходимых количествах были чересчур велики. В довершение ко всему о свободе действий приходилось только мечтать.

– И каким образом Вы собираетесь поступить? – спросил Дингир после того, как ректорат отказал доктору Ами в увеличении финансирования, обосновав свое решение строго ограниченными размерами бюджета.