– Постой, постой, – перебил девушку Лоренхольд. – Ты начала говорить, что отец Нафина рылся в Обвале… Он там что-нибудь нашел?
– Да брось, что там можно было найти?
– Ну, может обломки с частями текста или рисунками…
– Нет, ничего он не нашел.
– Тогда, возможно, Нафину это удалось?
– И Нафин ничего не нашел. Это невозможно. Пещера Генульфа, и он вместе с ней, погибли в том страшном обвале бесследно. И я считаю, что такая кончина снимает любое проклятие. Но Нафину ничего нельзя было объяснить. Идея собственной избранности так ему полюбилась, что он часто принимал желаемое за действительное. И в тот день, когда исчез, он тоже прилетел в Гнездовище с гор с очередными выдумками. Я как раз болтала с Метафтой, когда он появился очень возбужденный и уверяющий, что видел наверху двух летающих орелей. В доказательство Нафин притащил два сосуда, которые эти орели якобы забыли впопыхах, удирая от него. Сосуды действительно были странноватые – у нас таких не делали – и рисунки на них тоже не походили ни на что, виденное мной раньше. Но, принеси эти сосуды кто-то другой, а не Нафин, может, к ним бы и отнеслись по-другому. Но их принес Нафин, а он всем уже изрядно надоел своими сказками. Поэтому Метафта просто отчитала его, связала ему крылья и запретила куда-либо вообще летать, чтобы не позорил её перед соседями.
Я помнится, тогда тоже отнеслась к находке Нафина без должного интереса, так что мы даже поссорились. Я ушла и занялась своими делами. Про Нафина совершенно не думала, а когда позже зашел Кантальф – мой приятель – и предложил с ним прогуляться, так далеко была мыслями от утренней размолвки, что безо всякой насмешки и обиды рассказала ему про найденные сосуды. Кантальф, конечно, тоже посмеялся, но больше мы об этом не говорили. Просто мирно гуляли в этой самой рощице, как вдруг из-за деревьев выскочил Нафин. У него было такое лицо, что я испугалась и сразу же убежала. Но Кантальф еще перекинулся с ним парой слов и потом сказал мне, что у Нафина в руках были те самые сосуды. Помню, я тогда сразу подумала, что Нафин решил уйти из Гнездовища. Ведь, по его мнению, первая часть предсказания полностью исполнилась. А уж то, что он увидел меня с Кантальфом, только усилило это решение.
В тревоге я поспешила к Метафте и все ей рассказала. Видел бы ты, как бедная женщина испугалась! Она велела нам идти домой, а сама побежала к Торлифу, но я, понимая, что сейчас начнутся поиски, домой не пошла и отправилась за ней. Когда-то Нафин показал мне свое тайное убежище, о котором просил никому не говорить. Я слово держала, но тогда подумала, что сейчас не тот случай, чтобы молчать.
Помню, двигалась гроза, и уже накрапывал дождик, когда мы подошли к пещерке Нафина. Она была пуста. Пуста была и эта рощица, которую орели, собранные Метафтой, прошли вдоль и поперек. Но, хотя они и обшаривали окрестности очень тщательно, все же кое-что пропустили.
Сольвена ослабила шнуровку на вороте и потянула наружу висящую на её груди подвеску.
– Я нашла это случайно, на следующий день, когда пришла к пещерке в надежде, что ночная гроза заставила Нафина опомниться, и он вернулся. Эта штучка была вдавлена в землю, как будто на неё наступили, но при свете дня её трудно было не заметить.
У Лоренхольда перехватило дыхание. На шнурке Сольвены висело украшение, которым Тихтольн обычно скалывал волосы.
– Я никому это не показывала, – продолжала девушка, – как не рассказала и о том, что в пещерке остались следы. И не одного, а двух орелей. Причем, один из них лежал.
– Как же ты смогла это определить? – спросил Лоренхольд, не сводя глаз с украшения.
– Ничего сложного, – ответила девушка. – Пойдем, я покажу тебе это место.
Она взяла Лоренхольда за руку и повела к подножию скалы, возвышавшейся над Гнездовищем. Там, меж двух выступов, обнаружилась небольшая пещерка, сухая и уютная, в которой вполне можно укрыться от любой непогоды. Пол был усыпан останками почерневших, совершенно высохших листьев, и Сольвена указала на них Лоренхольду.
– Видишь, это Нафин натаскал, чтобы сидеть было удобнее. Конечно, тогда они не были такими сухими. Он следил за этим, часто менял листья и траву и расстилал их по полу ровным слоем. А наутро после исчезновения часть листьев была сдвинута в сторону, как будто кто-то хотел прилечь и расчистил себе место.
– Может, сам Нафин и прилег?
Сольвена насмешливо взглянула на ореля.
– Если бы Нафин захотел прилечь, то он бы, скорей всего, подгреб все листья под себя… Нет, тот, кто тут лежал не привык спать на траве. Думаю, он вообще не знал, что это такое…
Читать дальше