Марина Алиева - Орелинская сага. Книга вторая

Повисла тишина. Сидящие за столом провожали глазами печальную фигуру. Кое-кто стал перешептываться, и Сольвена, склонившись к Лоренхольду, тоже зашептала:

– Это Метафта, мать Нафина, того самого, который улетел из Гнездовища за несколько дней до вашего появления. Здесь все считают, что он погиб.

– А ты? Ты разве так не считаешь?

– Я – нет. У вас ведь тоже пропал кто-то в те дни, верно? Так вот, я точно знаю, что они улетели вместе.

Лоренхольд так и подскочил.

– Знаешь точно?! Откуда?! Ты видела их вместе? Расскажи!

Но Сольвена только улыбнулась.

– Лоренхольд, сейчас свадьба, а ты просишь рассказать о вещах грустных и мне очень неприятных. Я не хочу об этом вспоминать. Может быть, потом, как-нибудь…

Она потянулась к блюду с плодами и взяла себе один. А Лоренхольду пододвинула свою чашу.

– Попробуй лучше сок Кару. Раз ты здесь почти не бывал, то можешь и не знать, какой он вкусный.

Орель машинально выпил, но никакого вкуса не ощутил. Он не знал, как уговорить эту девушку все ему немедленно рассказать, но она, словно в насмешку, болтала о вещах посторонних и совершенно ему не интересных. Наконец, видя потухший взгляд Лоренхольда, Сольвена сжалилась.

– Неужели то, что я знаю для тебя так важно, что ты непременно должен услышать это прямо сейчас?

– Ты даже представить себе не можешь, как важно, – с мольбой произнес Лоренхольд. – Пожалуйста, расскажи!

– Ладно, расскажу. Только давай уйдем отсюда. Здесь стало уже неинтересно, да и очень шумно для подобных разговоров.

Молодой человек с готовностью подскочил, помог Сольвене выбраться из-за пиршественного стола, и они, ни с кем не прощаясь, пошли в сторону зарослей Кару.

– Знаешь, – начала Сольвена, когда голоса пирующих стали едва слышны, – мы ведь с Нафином очень дружили… То есть, это я дружила, а он, кажется, был в меня влюблен. Глупо, конечно, что все так получилось, но никаких обещаний и надежд я ему не давала… С ним ведь мало кто общался. Понимаешь, эти крылья, огромные, как у вас, умение летать… Нафин очень выделялся, а таких не любят. К тому же он был просто одержим своими идеями. Тем, что он избранник Судьбы и видит то, чего не видит больше никто! Над ним смеялись, ему не верили, хотя, как я теперь понимаю, кое в чем он был прав. Но и других осуждать не стоит. Их тоже можно понять. Странности Нафина перешли к нему от отца, а его печальная судьба памятна здесь многим.

– Что же с ним стало?

– Он умер после того, как совершенно надорвался, раскапывая Генульфову пещеру.

– Генульфову пещеру? – изумился Лоренхольд. – А это еще зачем?

Сольвена пожала плечами.

– Нафин говорил, что там были какие-то записи… Но я думаю – это такой же вымысел, как и дурацкое предсказание, из-за которого и он, и его отец сошли с ума. Сам посуди, в предсказании говорится, что только тот, кто увидит цветущую траву Лорух и Летающих орелей сможет найти детей Дормата и снять проклятие с нашего рода. Ладно, положим, относительно Летающих орелей спорить уже не приходится – мы все увидели вас. Но Лорух!… С самого рождения каждый житель Гнездовища наблюдает, как она растет, вянет и прорастает вновь, но, уверяю тебя, трава эта никогда не цветет! Просто Нафин, когда был совсем маленьким, увидел на ней осыпавшиеся цветы с деревьев Кару и сказал отцу, что Лорух зацвела. Любой нормальный орелин объяснил бы ребенку, что к чему, а Тевальд словно с ума сошел. Возомнил себя избранником Судьбы и до самой смерти рылся в Обвале, отыскивая остатки пещеры, а потом и Нафин заразился его безумием… Ты видел наш Обвал?

– Да, мы с отцом туда летали.

– Так вот там и была пещера Генульфа. Прямо в самой горе. Вроде бы последние несколько лет жизни наш прародитель провел там в уединении, выбивая на стенах какие-то записи. Но какие никто не знает. Да и не к чему они были – в Гнездовище все равно читать никто не умеет. Но Тевальд был уверен, что раз Судьба его выбрала, то и в записях позволит разобраться…

– Но зачем они были нужны?

– Не знаю. Может, думал, что там указано, как добраться до вас. Ведь он считал, что цветущую траву уже увидел… Или надеялся отыскать путь к детям Дормата, что уж совсем глупо. Ваши орели рассказали нам эту старую грустную историю, и никто не сомневается, что несчастные малютки так и не увидели света, а значит, и искать их незачем. Гнездовище прекрасно живет! Лично я никакого проклятия на себе не ощущаю. А вот Тевальд и Нафин, совершенно помешавшиеся на том, чтобы его снять, кончили очень плохо. И Метафту довели до безумия. С тех пор, как Нафин исчез, она бедняжка, словно жить перестала. Выходит из гнездовины только к чаше за водой и, кажется, совсем не замечает, что вода там уже давно не дождевая…