Марина Алиева - Орелинская сага. Книга вторая

Даже сестры Лоренхольда все реже одевали орелинские платья. Они без конца летали к Нижним орелям, а по возвращении подолгу хихикали и шептались в своей комнате.

Конечно, верные традициям старики, недовольно ворчали, но ход событий уже невозможно было ни остановить, ни повернуть вспять.

Скоро пришло известие, что какой-то орелин из Нижнего города женился на девушке из Гнездовища. И когда первое удивление улеглось, выяснилось, что многие были бы не прочь породниться с Нижними орелями. Совсем немного времени потребовалось, чтобы в каждом из Шести Городов возникла одна, а то и две, три смешанные пары. Была такая и в Восточном городе. Её составили одна из сестер Лоренхольда и улыбчивый юноша из Гнездовища. Сам Лоренхольд, слишком занятый своими мыслями, чтобы что-либо замечать, узнал об этом последним в семье, и теперь ему ничего уже не оставалось, кроме как лететь в пугающее поселение, чтобы присутствовать на свадьбе сестры.

* * *

Когда в Гнездовище двое орелей собираются жить вместе, они сообщают о своем намерении родным и близким, и те, всем миром, начинают строить новую гнездовину для молодой семьи. Строительство это завершалось веселым пиршеством, которое и определяло первый день совместной жизни молодых.

Схожесть этого обычая не слишком удивила орелей со Сверкающей Вершины – все-таки у них были общие родовые корни. Вот только для строительства новой гнездовины в Шести Городах приглашали лучших леппов, которые потом становились почетными гостями пиршества.

Геста – сестра Лоренхольда – выразила желание остаться жить в Гнездовище, вместе с не умеющим летать мужем. Поэтому новый дом им устраивали там, в самом конце единственной улицы, ради чего родственникам невесты пришлось отправиться в поселение задолго до свадьбы.

Лоренхольд полетел с отцом – Зорсином. Оба они были леппами, и кому же, как не им, ближайшим родственникам и неплохим ремесленникам, нужно было заниматься постройкой жилья для сестры и дочери. Вместе с отцом Крина – того самого улыбчивого юноши – Зорсин выбрал место для будущей постройки и занялся отбором камней. А родственники жениха, со знанием дела, приступили к её разметке.

Дело шло очень быстро. Лоренхольд с отцом и младшим братом Крина обтесывали камни, придавая им нужную форму, а остальные ловко выкладывали их по давно заведенному порядку. Зорсин не переставал удивляться мастерству строителей Гнездовища. Он уже бывал здесь раньше, но то, как Нижние орели строят свое жилье, видел впервые. Он подробно расспрашивал об их способе подгонки камней, об орудиях труда, о материале, которым гнездовину покрывают, и без конца толкал Лоренхольда в бок, призывая восхищаться вместе с ним. Но Лоренхольд только пожимал плечами. Его понемногу начинало раздражать повальное увлечение Гнездовищем. В последний раз он был здесь с Великим Иглоном в тот горестный для него и знаменательный для всех остальных день. И, прилетев теперь, нашел, что в поселении многое переменилось. Гнездовин стало больше, от главной улицы, в разные стороны, начали расти две новые, да и население значительно увеличилось за счет поналетевших со Сверкающей Вершины орелей. Теперь только по крыльям можно было определить, кто откуда. Все же остальное перемешалось – и одежды, и язык. Среди молодежи стало считаться особым шиком вставлять в свою речь слова, а то и целые фразы, из другого языка. Все прекрасно ладили между собой, и только Лоренхольд продолжал с недоверием относиться к поселянам.

Старика он нигде не видел, но всякий раз, когда отец посылал его к чаше за Серебряной Водой, проходил мимо древней гнездовины весь сжимаясь от непонятного страха. Лоренхольду казалось, что Старик следит за ним, потому что чувствует все его подозрения и опасается, как бы Лоренхольд не проник в проклятую тайну. Уверенность в этом особенно окрепла, когда в одну из ночей, мучаясь ставшей уже привычной бессонницей, юноша вышел на улицу из недостроенной гнездовины, в которой предпочитал ночевать, и увидел парящую в небе фигуру. Старик кружил над Гнездовищем словно призрачный страж, освещаемый тусклой луной. От подобного зрелища молодому человеку стало совсем уж не по себе. «Точно, следит, – подумалось ему. – Зачем летать ночью, да еще в его-то годы? Нет, он очень непростой, этот Старик. И наверняка знает, где Тихтольн… Он вообще много чего знает такого, о чем я тоже хотел бы узнать. Ах, чего бы я только ни отдал, чтобы услышать их разговор с Великим Иглоном!…»