Виктор Завидей: Дети Ишима. Книга 2. Возвращение

Конечно, автор не может не воздать должное уважение учителю Светлане, а также учителю Инне с красивой фамилией Каверина, связанных с автором историческими корнями по «Ишимской» республике, за добрые намерения принять участие в создании продолжения «народного» произведения.

Как может заметить внимательный читатель, природа и здесь оказалась верна своим принципам «равновесия». И если у автора в детстве именно с учителями возникали серьезные сложности и противоречия, то в его зрелом возрасте природа как бы старается компенсировать этот изъян и дарит ему их всемерную любовь. Исходя же из этого фундаментального правила, поумневший от времени автор платит сейчас Учителям той же самой монетой.

Автору поступали также недвусмысленные намеки и предложения принять заказную тематику на будущее произведение. На что автор с присущей ему прямотой объявлял, что на заказ пишутся только злобные и клеветнические пасквили, а любовные произведения пишутся исключительно с вдохновением, одним словом, «свободолюбивые особи в неволе не размножаются» и не следует путать «божеского с человеческим». Но как ранее отмечал автор, упорство и методичность, свойственные представителям племени учителей, оказались крепче, чем лень их антиподов – учеников. Учителя все-таки сделали свое «черное» дело» – одолели и связали ученика согласием, – и наш «народный писака» был вынужден приняться за работу.

А поскольку с вопросами сочинительства у автора как-то не задалось с самого детства, он, пренебрегая советами своих бывших педагогов о непременном составлении плана, перед началом сочинительства из-за излишней строптивости, поступил по-своему. Решил принять на вооружение опыт великих мастеров и художников прошлого, т.е. с набросков эскизов будущего творения. Полагая, что, создав и разложив эти эскизы в должном порядке на столе или стене, можно будет создать из них монументальное художественное произведение, наподобие трудов мастеров эпохи Возрождения.

И тогда, когда у пишущего эти строки появлялось свободное время, он, вооружившись ручкой, подперев ладонью щеку и положив стопу листов перед собой, старательно водил пером по бумаге, пытаясь создать наброски маленьких «этюдов». Такие зарисовки, по его мнению, и должны были в будущем послужить основанием для создаваемого «труда». Но работа подвигалась медленно, примерно так же, как передвигаются старые, больные или пьяные пешеходы по скользкому льду, а то и хуже. Он спотыкался, падал, затем вставал, но из-за своего крайне упрямого характера продолжал хоть и медленно движение вперед.

Пытаясь нащупать твердую почву под ногами, заранее заинтересовать читателя и вызвать его интерес к будущей работе, автор размещал свои «зарисовки» в средствах информации, но массового «психоза», связанного с результатами его «творчества», в народе не наблюдалось. Была, конечно, незначительная по численности положительная реакция, и все… Иногда автору приходила мысль извиниться перед читателем, и признать свое поражение в решении этой проблемы, но ему как всегда мешал собственный довольно трудно сговорчивый, даже с самим собой, характер. Однако ему лишний раз пришлось убедиться в том что, высказывание – «Упорство и прилежание сильнее, чем беспутство и гений» – хорошо соотносится с реальностью.

Из мрака ночи и темноты начали проступать светлые образы его возлюбленных и попутчиков по дороге жизни. Вернулись из небытия слабо различимые лица людей далекого прошлого, не менее близких для автора, чем лики его современников. «Действительно, – думал про себя автор – что, прикоснувшись к теме дружбы и любви к современникам в своем предыдущем „творении“, я несправедливо обошел вниманием вопросы взаимоотношений с людьми из далекого прошлого, пусть даже они удалены от него на тысячелетия». Многих из них автор почитает за самых верных и любимых друзей и Учителей. Мягко говоря, дали они автору, каждый по отдельности, больше чем друзья-современники, взятые все вместе.

В части же вопросов надежности, верности и совершенно отсутствующих у них таких качеств, как продажность, то очевидно эти люди, которых уже нет, дадут сто очков вперед живущим современникам. Конечно, и между людьми из прошлого раньше тоже возникали всякие там «цеховые» дрязги и недоразумения, происходящие из-за распространенного в те дальние времена такого негативного качества вроде зависти. При этом, как утверждали злые языки, любой из них мог, не смущаясь, подсыпать белого порошка в красное вино, например, своему другу или родственнику.