Иван Плахов - Поездка в ни-куда

© Иван Плахов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Серый узкий перрон под серым небом. Слева серая линия грязных вагонов, перед ними злые проводники в темно-серых шинелях по-собачьи преданно сторожат открытые двери, справа сварной из сплетенных прутьев серый забор, отделяющий перрон от остальной территории вокзала. Вдоль забора тянутся кучки граждан и гражданок, матери с тюками и орущими детьми, чемоданы и сумки. Предотъездная суета. Напротив пятого вагона, почти в конце перрона, стоят четверо, двое мужчин, девочка и женщина, в ожидании недостающей пары попутчиков. Один из мужчин – высокий, статный, плешивый, излишне суетливый, с манерами вельможи – все время порывается заговорить со своим попутчиком, плотным, взъерошенным, с коротко стриженной седой бородой, но тот будто уклоняется от его фраз, каждый раз отворачиваясь.

– Кирилл Александрович, ну что же вы, – обиженно тянет плешивый, почти хватая собеседника за рукав, – не выспались, что ли? Ну, поговорите со мной, иначе мне скучно. Нам уже садиться нужно, а их все нет и нет.

– Вон он, – по-прежнему стараясь не смотреть в лицо плешивому и отворачиваясь, роняет попутчик и кивает в сторону вокзала. Оттуда на них сквозь толпу надвигается высокий длинноногий человек неопределенного возраста со злыми медвежьими глазками за тонированными линзами очков. Он одет в серо-синюю спортивного кроя куртку и катит за собой багаж – тяжелую сумку на колесиках с длинной выдвижной ручкой.

– Я не опоздал? – спрашивает длинноногий, останавливается рядом с взъерошенным крепышом, пожимает ему руку и продолжает: – А где Светлана? Что, ее еще нет? Надо позвонить. Мы не опаздываем? Посадки нет?

– Иван Степанович, ну наконец-то вы прибыли. А то я уже собирался вам звонить. Ведь так можно было и без вас уехать, – суетится плешивый, обрадовавшийся новому собеседнику. – Нам уже пора садиться. Пора садиться. Времени осталось мало. Звоните Светлане, звоните. Билеты у меня, я их вам сейчас выдам. Ну давайте же, поторопимся.

Длинноногий достает из левого кармана джинсов мобильный и, набрав номер, ждет.

– Алло, Свет, ты где? А, и скоро? Уже идешь внутри вокзала. Наш перрон крайний справа, надо идти до самого конца. Номер поезда 72. Уже увидела? Молодец. Так мы ждем.

Он убирает телефон обратно в карман, не торопясь, принимает из рук плешивого два билета – для себя и своей спутницы – и, даже не взглянув на них, обращается к крепышу и его даме – слегка облезлой блондинке в короткой норковой шубе:

– Кстати, с Новым годом! Как встретили?

– И тебя, Иван Степанович-ч-ч-ч, с Новым годом, – неторопливо тянет крепыш, исподлобья глядя на него немного мутными свиньеватыми глазками, – всех тебе радостей, многих лет жизни. Премного благодарны, что ты вспомнил о нас, грешных, и почтил нас своим вниманием-м-м-м-м.

Демонстративно, не замечая злой иронии в словах крепыша, длинноногий поворачивается к нему спиной и идет к вокзалу, навстречу своей Свете. Увидав ее издали, начинает махать рукой с билетами. Когда она приближается, обнимает ее, целует, забирает багаж – такую же сумку, как и у него, только другого цвета – и, слегка приобняв ее, движется обратно к оставленным попутчикам. Плешивый радостно всплескивает руками.

– Ну что, все в сборе, можно садиться в вагон. Паспорта у всех с собой? Иначе не пустят. У них здесь строго, все-таки за границу едем. Помните об этом. Женя, не спи, бери вещи и за мной.

Он первым со своей дочерью – большеротой и плоскорылой, с заспанными глазами – подходит к проводнику и торопливо сует ему билеты и паспорта. Проводник, худой и пьяный, совсем не похожий на человека, скорее смахивающий на маклера из преисподней, поочередно обнюхивает всех отъезжающих и пропускает внутрь. Плацкартный вагон, сильно потрепанный, производит впечатление чего-то раритетного (на таких ездили все жители канувшего в лету союза республик свободных) и вызывает неподдельное удивление и ностальгические воспоминания из детства.

– Я думал, что таких вагонов уже не осталось, – зло отмечает длинноногий, бредя с вещами по узкому коридору вслед за плешивым. Тот энергично двигается и все время восклицает: «Нормально, а мне здесь нравится».

– Мы же за границу едем. Вагон – лицо нашей Родины. Я на таких еще к бабушке в Брянск ездил, когда ребенком был.