Руслан Бекуров - Бесполезные ископаемые

Там еще была фотография. Маленький-маленький человечек на доске, падающий с гигантской волны. Черно-белый снимок.

В университете Алан Черчесов, который в то время читал нам лекции по зарубежной литературе, на фразу одной из моих сокурсниц о том, что она ну никак не понимает Фолкнера, сказал следующее: «Фолкнера она не понимает. Конечно, это тебе не серфингом заниматься». С тех пор, не знаю почему, серф ассоциировался у меня с легкостью. Иллюзия легкости серфа преследовала меня очень долго. И только прошлым летом я, наконец, понял, что Фолкнер – ничто по сравнению с доской и волнами.

Тогда я уехал в Португалию. В Лагуш. Решил развеяться в свои тридцать семь. В Лагуше полно серф-сквотов. Я выбрал «Oh-Surf» Джэса. У меня долго не получалось. Утром, за два дня до окончания последней тренировочной недели, когда мы загрузили наши неуклюжие «лонгборды» на крышу старенького лэнд-ровера, Джэс подошел ко мне и сказал: «Расслабься. Не думай о том, что на тебя кто-то смотрит. Девчонки будут потом».

В тот день я скользил по волне каких-то десять секунд. Но это было по-настоящему.

Я любил даже глупые мелочи. Ну, например, когда ты без задних ног ложишься спать и чувствуешь песок в трусах. Как бы тщательно ни принимал чертов душ. И еще соленые плечи, после того как полдня валялся на пляже в ожидании прилива. Завтраки на досках, дурацкие заигрывания с местными девчонками, болтовня о музыке и шмотках.

Серферы, конечно, слишком любят волны. И иногда они как последние идиоты. Но мне нравятся люди, которые не боятся выглядеть идиотами в своей влюбленности. Это, по крайней мере, честно.

– Хетаг, а где Берта? – обычно Луис просыпается раньше меня.

– Не знаю, ушла наверное.

– Ах ты, черт! Ладно, я в булочную. Увидимся на занятиях.

Забыл сказать. Как-то я написал Джэсу. Спросил его, знает ли он такого человека – по имени Луис Киеранс. Джэс ответил:

– Бро, мальчишка был очень хорош. Вот только где он сейчас?

Где-где – в булочной…

День, конечно, медленно превращался в обычную берлинскую летнюю пятницу. Когда вот-вот будет вечер и ночь, а пока тебе нечем заняться. Когда я вернулся из Института, Луиса еще не было. Наверное, шатался где-то в центре с девчонками из нашей группы.

Хороший был день. Я ходил на занятия, слушал Рильке в медиатеке, играл в футбол со студентами из Бразилии. Возвращался домой с офигенной усталостью в ногах.

Позвонил итальянец Франческо.

– Сегодня у Нины день рождения. Нет желания прошвырнуться?

Нина – жена Грегори. Он из Новой Зеландии, учится с Франческо в одной группе. Живет в Берлине уже три года. Грегори – киносценарист. В его активе – две арт-хаусные короткометражки. Нина пишет роман. Собственно, они такие… типичные жители Берлина. Иногда мне кажется, в этом городе ни у кого нет нормальной профессии.

Я согласился. «Почему бы нет? – подумал я. – Посижу там пару часов и уеду домой».

Моя жизнь в Берлине развивается по двум основным направлениям. Первое – бесконечные загулы по барам и клубам с Луисом и Франческо, и второе – похмельные прогулки с Сэмом из Ливерпуля и его девушкой.

Я не знаю, что нравится мне больше. Я даже не знаю, нравится ли мне это. И, если честно, не хочу знать. И первое, и второе – часть моего существования. Так уж получилось – тогда зачем об этом думать?

Я убрался в квартире и сел пить кофе на веранде. Запущенный сад Марка представлял собой небольшой палисадник с тремя сливовыми деревьями, кустом шиповника и грядками какой-то зелени. Под верандой валялась лейка. Я наполнил её водой и полил эту хаотично существующую растительность. А потом зафутболил лейку назад под веранду. «Знай свое место, вещь».

В голове было как никогда пусто. И от этого медленно, но уверенно поднималось настроение. Бывают же такие пустые дни, кода и самому хочется быть пустым, как пустая бутылка. И прозрачным. Чтобы видели, что ты – пустой. И не приставали со своими дурацкими вопросами и предложениями.

Я налил еще кофе, открыл свой старенький «макбук» и долго (по крайней мере, мне так казалось) писал рассказ, который придумал еще зимой. Банальная история.

На пляже лежали она и он…

– Черт, нет ничего вкуснее холодного арбуза в жару, – сказала она, взяв еще один кусок сладкого сочного арбуза.

– Смотри не лопни, ты уже пол-арбуза съела, – сказал он.

Они купили арбуз у мальчика-араба. Он бродил по пляжу и продавал кукурузу и арбузы. У него был фантастических размеров рюкзак и большое, доброе сердце.