Игорь Белов - Вспомнить вечность

Я заметил, что ору. И, спустившись на шепот, добавил:

– Полюбил ни за что… Просто так…

С мыслью «мне лишь хотелось быть любимым!» я снова оглянулся на жену. Она сидела на стуле вполоборота и смотрела на меня. У нее был растерянный взгляд человека, запутавшегося в жизни и не понимающего, зачем он живет. Разбитая кофейная чашка осколками лежала возле ножки стола.

– Возможно! – вернул меня назад голос девицы. – Поначалу так оно и было. Желание, чтобы тебя кто-то любил. Просто так. И мы тешились первое время этой иллюзией. Я нежилась в мысли о том, что любима тобой, ты отдыхал в мысли о том, что любим мной. Мы оба были любимы просто так: такими, какими были, без всяких претензий. Но потом оказалось, что способности постоянно любить один другого нет ни у меня, ни у тебя. Ведь для того, что каждый из двоих был всегда любим просто так, необходимо, чтобы каждый ВСЕГДА ЛЮБИЛ просто так!

В моей памяти стало что-то всплывать.

– Для того, чтобы по-настоящему любить друг друга, – на ощупь попробовал угадать продолжение мысли я, – нужно быть полностью независимыми друг от друга!

– Да, мы пришли к такому заключению. Нужно иметь в себе вечный источник любви, независимый ни от чего на этом свете. Тем более, друг от друга. Но в нас…

– …нет такого источника! Мы можем давать друг другу, лишь забирая что-то взамен! Иначе, – батарейка кончится!

– На этом и сдохла идея о возвышенной самоотверженной любви. Нет в нас силы к постоянному самоотречению, которого требует такая любовь. Есть дурацкая фантазия о такой любви, которая морочит головы людям. Но она скопытилась! И туда ей и дорога, блин!

Дама с треском затушила сигарету о дно пепельницы.

– И мы… – боялся догадываться я.

– И мы поняли, что единственный доступный людям вид любви, если отбросить всякую сентиментальную требуху, это наглая эксплуатация друг друга. И мы пустились во все тяжкие! Мы стали откровенными любовниками и попрали все нормы морали!

Девица цинично и скабрезно рассмеялась.

– Чего мы с тобой только не испробовали, любимый! И нам было хорошо вместе. Помнишь?

Я вдруг все вспомнил. Ясно, как день. Вернее, как ночь! Вспомнил, как жил на каком-то болезненном надрыве души. Такой надрыв необходим, чтобы ощутить, – ты живешь! Вспомнил какой-то дикий карнавал впечатлений, яркое, красочное и мрачное безумие. Бурная жизнь страстей изматывает и не удовлетворяет. Нужно было все время себя заводить, накачивать, заставлять, опьянять, искать новой пищи для эмоций. Обманывать себя, и – убегать от пустоты, которая настигает и ревет в затылок: «Все бессмысленно! Все обман! Ты – МОЙ!»

Я вынырнул из воспоминаний. Девица тревожно смотрела на меня.

– Ты останешься… со мной? – осторожно спросила она, словно почуяв что-то недоброе. Бокал с коктейлем в ее руке мелко дрожал.

Я смотрел на нее и ощущал свою раздвоенность. Вернее, даже рас-троенность. Слева во мне присоседилось сладострастие. Справа – тошнота, чувство глубокого отвращения. А между ними находилась пустота. Пустота – вот что нас объединяло с моей соседкой по столику. Мою бывшую жену связывала со мной пропасть. А эту девицу и меня связывала пустота. Или я опять фантазирую, желая чтобы нас хоть что-то связывало? Чтобы меня хоть что-то хоть с чем-то или с кем-то хоть когда-то связывало по-настоящему?!!!

Я начал вставать одновременно со стуком костяшек на счетах. Опять этот ненормальный бухгалтер! Что он тут носится?!

Девица с упреком смотрела на меня, даже не пытаясь жеманиться. Ой, только не надо так смотреть, мадам! Я не останусь. Сладострастие, смачно чмокнув, оторвалось от меня и всосалось в мою визави. Вальяжная босанова прервалась на полустоне саксофона. Ага! Выходит, не пустота, а сладострастие нас объединяло! А сосущая безнадежная пустота вместе с чувством глубокого тошнотворного отвращения, (в память о сладострастии) останется со мной?! Что ж, за все нужно платить!

– Прощайте, мадам. Мы выпили друг друга до дна. Еще один день вместе – это самоубийство. А я почему-то хочу жить, хотя мне абсолютно непонятно – зачем?! Но, наверно, это понятно тому, кто меня поместил в этот сценарий.

Девица уже не обращала на меня внимания. Она положила длинные ноги на стул, где я только что сидел, и прихлебывала коктейль, выбросив соломинку. Я все-таки сделал прощальный кивок головой и двинулся налево через булыжную мостовую. Похоже, к новой встрече.

***

Ну и где же еще одно кафе? Десять шагов я уже прошел! Мутно-синяя даль все отступала и отступала. Наконец, слева послышались какие-то звуки. Вроде бы, крики. Шум толпы. Бравурная музыка. Похоже, меня ждет не кофейный уют, а какая-то демонстрация.