Игорь Белов - Вспомнить вечность

– Гм-гм, – многозначительно помычал я, сохраняя умное выражение лица.

– Мне стало ясно, чего ты хотел. Ты хотел носить меня на руках. Ты хотел дарить мне цветы и стихи. Ты хотел срывать для меня звезды с неба. Я все поняла и исправилась. И продолжаю исправляться.

Я продолжал смотреть на нее взором умника, тоскливо предчувствуя приближение какой-то жуткой опереточной развязки, типа «без меня меня женили». Все шло к тому! Кто писал этот гадский сценарий?!

– И буду продолжать исправляться, – томно и многообещающе протянула моя бывшая супруга, и положила свою руку на мою, глядя мне прямо в глаза. – Ты сможешь носить меня на руках так, как тебе этого захочется. Теперь я буду послушной. Я буду твоей музой!

Ни шиша она не исправилась! Она просто поняла, как лучше меня использовать, за какие ниточки дергать. А речь опять только о ней и о ней любимой, – если я правильно понял ее же собственные откровения.

Маникюр на ее ногтях был настоящим произведением искусства. Как можно на столь миниатюрной поверхности изобразить целых три картины?! И зачем??? Возле замшевого обшлага ее изящного темно-оранжевого пиджачка я только сейчас увидел кусок беляша, недоеденного прошлым клиентом. По беляшу ползали мухи, иногда взлетая, жужжа, и опять садясь. Мне почудилось, что я чувствую запах заветренного подкисшего теста и слегка подгнившего фарша. Пальцы с фантастическими ногтями поглаживали мою руку с золотыми часами.

– Давай начнем все сначала, – сказала моя бывшая жена, желающая стать моей будущей музой.

Вот оно! Блин! Что мне делать? Я не хочу ничего начинать с этой дамой ни с начала, ни с конца! Могу я отказаться?!!! Эй, кто-нибудь! Кто меня сюда запихал?! Я могу отказаться?!!! Я не желаю уносить на руках в туманную даль, к невидимому горизонту, эту подсохшую блондинку.

– Слушай, ты так смотришь, будто в первый раз меня видишь!

Я и вправду по-прежнему не узнавал этой женщины. Но, не узнавая ее по-прежнему, я вдруг понял, что объединяло меня с ней в глубине души! Желание возвышенной, верной, чистой любви!!! Да! Оно снова ожило во мне. Я ощутил минутное блаженство, прикоснувшись к чему-то истинному в себе, к своей сути. К чему-то очень светлому, радостному, драгоценному, но… недостижимому.

– Ну что, дорогой, ты согласен?

Моя бывшая жена с не опознаваемым лицом и светлое чувство были как-то связаны во мне, но в то же время между ними была громадная пропасть. Ну да, пропасть! Светлое чувство, желание возвышенной и чистой любви всегда было моей и только моей частью! Оно никак не принадлежало этой женщине. Пропасть намного больше связывала нас, чем это чувство. И чем больше я пытался привязать светлое чувство к этой женщине, тем большая пропасть возникала. Пропасть под названием разочарование.

– Согласен, дорогой? – не отставали когтистые пальцы от моей руки.

Итак, светлое чувство, ожидание возвышенного принадлежит мне, а разочарование принадлежит ей. А пропасть, это то, что нас связывает. Постой! Я рассуждаю так, словно понимаю себя!!! Я что, вспомнил какую-то часть о себе? Но ведь, я и вспомнил-то всего про какое-то желание! Про мечту, можно сказать. Фантазию! Разве фантазия может быть истинной сутью человека? Разве суть не в том, как меня зовут? Сколько мне лет? Где я работаю? Где живу? Не это ли важнее?!

– Ну-у… милый… скажи же, наконец… ДА, – настаивала кандидатка в музы, в нетерпении пихая замшевым обшлагом кусок беляша. Мухи жужжали, протестуя.

Получается, нет никакой особой связи между нами. Встань я сейчас и уйди, дама в шляпе останется позади, а светлое чувство – со мной. В чем же суть встречи? В том, чтобы понять разницу между этой дамой и моим чувством? Эй, сценарист?! Что мне делать теперь? Могу я встать и уйти? Один. Без дамы.

– Что же ты молчишь? – начала злиться моя бывшая супруга. Ухоженные ногти впились в мое запястье с золотым браслетом.

Сейчас, дорогая. Сейчас я тебе все скажу. Я не буду груб. Незнакомым женщинам я не грублю. Но я буду решителен.

– Знаете что?

Ногти отдернулись, услышав обращение на «вы».

– Мне жаль, что так вышло. Но я не знал вас, как мне только что открылось, в прежней жизни, не знаю вас и сейчас. Между нами нет ничего общего. Кроме пропасти.

Судя по выражению глаз незнакомки, она понимала, о какой пропасти речь. Справа раздались быстрые шаги и стук. Это был сухой стук костяшек на бухгалтерских счетах. Краем глаза я заметил какую-то долговязую фигуру в черном фраке с длинными фалдами, пробежавшую мимо. Повернув голову, я лишь успел увидеть, как ярко-синяя даль всосала кончики фалд. По-моему, на голове у фигуры был еще и черный цилиндр.