Сергей Парахин: Эхо прошедшей войны

О золоте всегда ходило много легенд и баек.

Ефим Данилович утверждал, что как-то в Магадане, в обувной мастерской, сапожник подбил ему подошвы сапог золотыми гвоздями (других, мол, не было). Потом, где-то при многочисленных переездах, эти сапоги, якобы, пропали бесследно.

Время шло. У Ефима Даниловича увеличивался общий налет часов. Приобретался бесценный опыт полетов в экстремальных условиях.

В мире было тревожно. Полыхала война в Испании, в Китае, в Абиссинии. Мюнхенский сговор открыл дорогу гитлеровской агрессии в Европе.

Пришел 1941 год. Началась Великая Отечественная война.

Рапорт Ефима Даниловича об отправке на фронт был удовлетворен. Он получил направление. Но не в боевую (истребительную, бомбардировочную), а в транспортную авиацию – на знаменитый Ли-2.

Но на войне нет легких и безопасных должностей.

Летать приходилось много – и на фронт, и за линию фронта, и в тыловые районы страны – куда прикажут.

В октябре 1941 года поступил приказ – высадить группу автоматчиков на аэродроме в городе Орел. Приняли десант, взлетели, легли на курс. Добрались нормально. При посадке на аэродром визуально определили (увидели), что внизу идет жаркий бой – стрельба, трассы очередей, разрывы снарядов. Приказ надо выполнять. Сели. Десант – с самолета прямо в бой. Пора взлетать. Но из двух двигателей один работает, а другой заглох. На одном двигателе не взлететь. Стрельба уже идет на взлетной полосе и по самолету. По случаю, в кабине экипажа находился сотрудник особого отдела НКВД. Он достал откуда-то ракетницу, зарядил её, направил на приборную доску и заявил, что если самолет не взлетит, то он его подожжет, чтобы не сдавать машину врагу. Экипаж, опасливо поглядывая на особиста, погнал самолет на одном моторе, сквозь стрельбу и разрывы, по взлетной полосе. В самом конце взлетной полосы внезапно заработал второй мотор. Самолет взлетел. Легли на обратный курс. Домой добрались нормально.

В другой раз пришлось доставлять боеприпасы к фронту. На борту ящики с бутылками, наполненными горючей (зажигательной) жидкостью. Таким видом оружия бойцы уничтожали танки, самоходные артустановки, бронетранспортеры, автомашины и т. д. На пути встретились «мессеры». Завязался неравный воздушный бой транспортных самолетов с истребителями врага. Воздушный стрелок и турельная установка выведены из строя. В самолете возник пожар – горят ящики с бутылками. Огонь распространяется. В огне и дыму члены экипажа сумели пробраться к дверям салона и открыть их. За борт самолета полетели горящие ящики с бутылками. На бойцах горит одежда, трудно дышать, пламя обжигает руки, лицо, но они не прекращают борьбу с огнем. Вражеские летчики-истребители злорадствуют. Они подошли вплотную к нашему Ли-2, оказавшемуся в одиночестве и в беде. Ничего не оставалось, как стрелять по ним, по их наглым физиономиям, в открытую форточку из ракетницы и пистолетов, а бортовой механик и радист – бутылками бросали по фашистам в открытую дверь. Покинуть самолет экипаж не мог – нет парашютов. Производить вынужденную посадку некуда. Так в сопровождении (под конвоем) истребителей врага дотянули до места приземления. Наземные войска своим огнем прикрыли горящий Ли-2, дали возможность произвести посадку. Большая часть груза была доставлена по назначению. Задание было выполнено.

В октябре – ноябре 1941 года приходилось доставлять продукты в осажденный Ленинград. Часто возили сыр, колбасу (компактно и калорийно). Обратно вывозили истощенных детей. В середине ноября месяца, с пятьюдесятью шестью ленинградскими ребятишками на борту, был сбит немецким истребителем над Ладожским озером. Подал сигнал «SOS». Сумел посадить почти неуправляемую машину на воду.

К самолету, ощетинившись зенитным огнем, полным ходом спешил какой-то буксир. Вместе с его командиром, экипаж вытащил на борт этого судна всех детей – до единого. Самолет тонул. Последнего ребенка (неподвижный детский скелетик, обтянутый пергаментом, в полном сознании, немигая, глядящий огромными взрослыми глазами) вытаскивали уже по горло в ледяной воде.

Потом – воспаление легких. Город Ярославль, госпиталь в здании старейшего в России драматического театра. После излечения – снова в строй.

В январе – феврале 1942 года приходилось доставлять фураж для боевых коней и боеприпасы для бойцов гвардейского кавкопуса генерала Белова Павла Алексеевича, который попал в окружение под Вязьмой. Летали по ночам. Садились на костры заснеженных лесных аэродромов. Обратно увозили раненых, обмороженных, больных.