Владимир Плешаков - Биография ныне живущего Паши Пухова в историях и рассказах

Вообще-то Паше даже понравилось. Продираться по тайге не пришлось, все-таки буровая не в необитаемых джунглях. Была просека, по которой можно было дойти до ближайшей деревни, те самые километров десять. Все ж не через бурелом лезть. Правда, просека – это не дорога. Деревья как свалили, так они и лежат, да под ними топь. Для вездехода пойдет. Но у вездехода тоже пища кончилась, дизтопливо с большой земли не подвозили из-за нелетной погоды. А погода – не поймешь! То ли зима, то ли весна, муть какая-то и сырь. Долго ли коротко, дошли буровички до поселка, пришли в сельпо, страшные, грязные. Мы, мол, геологи, нам жрать надо купить. Ну в те годы это обычное дело было, что из тайги вдруг бородатые геологи появлялись. Может, и не все бородачи были геологами, но никто особо вопросов не задавал. Надо – покупайте, не милостыню ведь просят. Разгорелись дискуссии, чего покупать. Причем, пашин голос учитывался меньше всего, как самого молодого. Дискриминация. Накупили сигарет полный рюкзачок (его дед понес), риса (помбуру достался) и тушенки (как самый молодой Паша должен был тащить и самый тяжелый рюкзак). Пошли обратно. Паша отстает, рюкзак к земле тянет. Чтоб как-то сгладить момент, Паша стал делать вид, что он дичь высматривает. Нам ведь не только денег дали, мол, но и ружья. В общем, справедливо. Поскольку ружье одно, оно у деда. Вот он как американский сержант во Вьетнаме (хотя тогда еще Паша американских фильмов о Вьетнаме не видел и не мог видеть) сделал сигнал рукой. Мол, стоп и цыц. Прицелился в рябчика, бац, и мимо! Идут дальше. Но у Паши теперь есть компенсация за тяжесть рюкзака. Он соловьем заливается о том, что охотники в русских селеньях вымерли, даже с ружьем в тайге пропадешь, потому как стрелять никто не умеет. Не выдержал дед, психанул, и отдал ружье помбуру, теперь ты пробуй, раз я охотник никудышный. Но помбур не будь дурак, вместе с ружьем взял и рюкзак с сигаретами, а деду передал с рисом – потяжелее изрядно. Идут. Вот он рябчик, опять на ветке сидит. Паша и дед знаками помбуру показывают, а он вроде как не видит. Но все ж пришлось остановиться. Положил помбур ствол на ветку деревца, как в рогатку – для верности. Бац – мимо! Паша думает, это шанс. Поиздевался минут двадцать над помбуром и добился своего – тяжеленный рюкзак переполз на помбуровы плечи, а Паша пошел практически налегке, сигареты на спине, ружье на плече. И только одна мысль не дает покоя: что если снова рябчика встретим? Ведь стрелять Паша не мастер. Хотя в детстве дедушка брал его на охоту и даже давал, в обход всех правил, пострелять, но было это давно, и за эти годы Паша близорукостью обзавелся. Оторвался он вперед, в авангард, чтоб рябчика заметив, спугнуть его, пока товарищи не увидели. Но слишком уж пламенными были его монологи уничижительные, и дед с помбуром страстно мечтали о моральном удовлетворении, потому не слишком отставали. Понял Паша, что рябчика или другой какой дичи ему не миновать. И точно – вот он сидит на высоком пне. Догадался Паша, что один выстрел отделяет его от рюкзака с тушенкой, смирился с этим и пальнул не целясь, с бедра, по-ковбойски. Перья в стороны, рябчик – бряк с пенька. Самое трудное для Паши было виду не подать, насколько он поражен результатами своего выстрела, а скромно пожать плечами – типа, кто ж сомневался…

Так и пошли они дальше, причем после третьего рябчика, подстреленного Пашей, помбур и маленький рюкзак у него забрал. По собственной инициативе. Кормилец, все ж! В лагерь вернулись с богатой добычей: шесть рябчиков, три кедровки, один вальдшнеп. И хоть пашины были только три первых, воспринималась почему-то вся добыча как его заслуга. И дед с помбуром этого не отрицали. С того дня авторитет пашин вырос, глупым розыгрышам он больше не подвергался. А тут и шаблон достали, и бурить наконец-то продолжили. А через месяц и нефть пошла.

Паша до этого в кино советском видел, как нефтяники умываются нефтью на радостях. Но оказалось, что сибирская нефть, во-первых, не черная, а светло-желтая, ну как «Ркацители» к примеру. Помнит кто-нибудь «Ркацители»? А во-вторых, капля нефти сапог прожигала, так что если ей умыться, то рожа без кожи останется. Ну это неважно. Важно, что на том месте, где пашина буровая стояла, теперь целый город, маленький, но богатый. Правда, недолго «черное золото» страну обогащало, очень скоро оно стало обогащать только парочку олигархов. А ни Паша Пухов, ни помбур, ни дед-охотник, ни шиша от этого «золота» не получили, ни денег, ни спасибо. Но это другая история.