У «Повешенного» быстро начала собираться элита – профессура из Университета, тарки из Министерства Внутренних дел, отечественные умницы-журналисты, зубры из Центра Кризисных ситуаций и контрразведки, светила отечественной науки, атланты из спасателей, прометеи от пожарки, корифеи Геологического управления и Департамента по землепользованию; талантливые студиозусы, продвинутые простецы, и так далее, и тому подобное. Все они приходили к «Повешенному», как в дом родной – выпить, поговорить, на людей посмотреть и себя показать. Белёные стены заведения были украшены шаржами-экспромтами, блиц-зарисовками, афоризмами, отзывами и пожеланиями местных знаменитостей. И автографами, например нашего отечественного художника с мировым именем: толстым углем, выхваченным из очага, и пару раз переброшенным – чтоб остыл, – с руки на руку, одной уверенной линией он изобразил горы, изящно переходящие в яков, изящно переходящих в его подпись, известную всему просвещенному миру… Дуг клиентуру свою уважал, и трепетно оберегал от ненужных тревог и недоперепития; он самозабвенно слушал вечные споры о высоких материях, хотя сам эрудицией не блистал, и категорически отказывался видеть разницу между аллергией и аллегорией.
Мы с ним знали друг-друга с той самой войны (хоть и воевали сначала по разные стороны Перевала), и столько раз успели уже породниться через друзей, детей и внуков, и стольких незаменимо-близких людей проводили, держа друг-друга в руках, в последний путь!.. Мы были родней если не по крови, то уж точно по подвигам, правнукам и городскому кладбищу.
…Теперь, в силу возраста, Дуг редко стоял за стойкой сам, разве что днем, когда народу никого.
Тем более резкое настроение его было мне совершенно непонятно. Может, из-за осенней болтанки барометра нога разболелась?.. Может, опять выяснилось, что пора платить налог, а денег нет?.. Дуг вечно поил в долг кого ни попадя, и всегда стеснялся напоминать о задолженности; клиенты же его, в силу действительной своей неподдельной гениальности, страшно далеки всегда оказывались от народа, то есть от Дуга, то есть – от оплаты счетов. А Дуг… Некоторые, говорят, рождаются с венцом безбрачия; так вот Дуг родился с венцом банкрота, и пока дела «Повешенного» не взял в свои руки молодой партнер Джеф, перед Дугом регулярно маячила долговая яма. По осени, как гуси-лебеди потянутся на юга, отмахиваясь мощными крылами от декларации о налогах, особо близким друзьям частенько случалось спасать самый элитный кабак Города от финансовой катастрофы. Деньги эти Дуг считал святыми, и потом, собравшись с силами, всегда аккуратно возвращал.
В тот день я приехала в Город, как обычно теперь по пятницам, обналичить пенсионный чек и затариться на неделю.
Почему-то считается, что старикам мало надо, – не знаю, как-то по мне не заметно. То ли я плохо прицеливаюсь по статусу старухи, то ли общественное мнение за мной не поспевает… В хозяйстве всегда требовалась пропасть разных вещей, несмотря на почти натуральное хозяйство. Летом я набирала спирту, сахару и соли на заготовки (практически все заокеанские специи мне задаром не нужны: гвоздику прекрасно заменяет гвоздичный базилик, который растет щеткой в огороде, вместо перца я использую семя горчицы, а вместо лаврушки – можжевеловые почки). Осенью, как вот сейчас, закупались на зиму ящиками – небольшими партиями, спина уже не та, годы! – тушенка, крупа, свечи, кофе, батарейки и спички. Зимой обычно наступала пора книг, музыкальных дисков, мануфактуры, лекарств, шерсти для вязания, бумаги, фломастеров и карандашей, а также цукатов из имбиря, из которых я делала вид, что делаю настойки на спирту от кашля, – а на самом деле сжирала все до крошки, по мере покупания.
Таким образом к середине недели деньги из кошелька исчезали, как куры из курятника, в который забрался хорек. На курятник… тьфу, на финансы! – ещё давили реставрационные работы над постаревшим вместе со мной Кузей. Это мой внедорожник цвета хаки, – то есть кузнечик, то есть Кузя: зимой и весной нам с ним приходилось выкладываться по грунтовкам до кровавого пота.
Хотя, конечно, деньги были всё же далеко не самой большой моей проблемой.
…То есть жизнь текла и текла себе помаленечку, и поэтому вовсе было непонятно, с чего вдруг Дуг запустил мне по стойке стакан с медовухой, как не оправдавший надежд лотерейный билет, и отвернулся. Демонстративно.
Привыкнув за 40 лет к определенному порядку, любое отклонение от него воспринимаешь, как демонстративное.
Читать дальше