Анастасия Шистерова - 4

Как-то я грустила дома, выпила бутылку красненького и начала доставать всех в соц. сетях. Написала своему бывшему однокласснику, который всю жизнь казался спермотоксикозником и был влюблен в меня:

– Привет. Как дела? Появилась телочка?

– Привет. Отлично. Появилась. – Да ладно?!

– А изменял ей уже?

– Нет.

– А не хочешь попробовать? – В мое оправдание— я была в дерьмо, и я люблю проделывать всякие грязные штучки с живыми людьми. Но все это на словах, и до дела еще никогда не доходило.

– Нет. А ты что, так и не нашла принца своей мечты?

Ну, после такого его сообщения я, как водится, по бабской традиции начала рыдать, курить и жалеть себя бедную и одинокую. Переписку пришлось экстренно прекращать, дабы ее результаты не довели меня до самоубийства.

А на следующий день мне написал какой-то левый парень, со страницы, где нет ни одной фотки. Я на диком сушняке, мне было плевать на все, поэтому каким-то образом мы договорились с ним до того, что он приедет ко мне в гости. Приехал этим же вечером. Смазливый, до жути! Умный, почти как я! Еще и с бутылочкой «красненького». Да еще какого «красненького»! Стеклянная тара моего любимого «Крымского» за две сотки. Наиотвратительнейшего пойла с привкусом «Доместоса» и галимого спирта одновременно. Два глотка и ты еще три дня будешь ходить с фиолетовым разукрашенным неизвестными мне химикатами языком. Ну, думаю, наш клиент. Для него тоже дорого ощущение бомжарности и, если угодно, богемности. Сейчас подсажу его на свои «гости», будет приезжать каждый день и бесплатно спаивать, а скоро, того и гляди, отсыпать и отламывать начнет.

Наша мини тусовка казалась ламповой до той поры, пока он не сказал, что его натравил на меня Сережа – спермотоксикозник. Тит хотел секса. Я считала, что секс – это скучно. Мы расстались ранним утром страшно недовольные друг другом. Но общее чувство юмора и любовь к дешевому «красненькому», видимо, как-то объединяют. Прошла неделя, и мы стали тусить вместе почти каждый день.

Это какой-то кошмар! Я же начинала рассказывать историю из бара. Историю о том великом дне, когда я нашла свою ван лав. Я говорила о том, что хотела затусить с хозяином бара – не затусила. Но мы остались с ним добрыми приятелями, это уж несомненно.

В тот вечер выступал какой-то местечковый хип-хап-бойз-бэнд. Грубые словечки, дцп-шные рифмы… В общем, мне как-то взгрустнулось. Я забралась на старое кресло и потягивала из трубочки холодный виски с колой. Какой-то паренек почти задницей уперся мне в лицо. Я тыкнула ему в спину пальцем, мол: «Отойди-ка, щегол». Паренек обернулся и улыбнулся мне своими ямочками. Господи, не думала, что я настолько пошлая и не оригинальная натура – влюбиться в ямочки на щеках.

Он был мил. Безумно мил. И видит Б-ог, я секунд пять ожесточенно боролась с чувством, возникающим у меня внутри. Мой мозг за это время выдал кучу полезной информации, типа: «Он очень красив, он хорошо одет, он обаятелен, он в крутом андеграудном клубе, значит, наверняка, не тупой. За ним бегают кучи красивых баб: некоторые из них разъезжают на Порше, некоторые живут в Америке и имеют подтянутое, загоревшее на пляжах Лос-Анджелеса тельце, а какие-то, может быть, вообще звезды модной индустрии местного розлива, и вот нахрена после всех них ему сдашься ты? Он же разобьет твое тупое сердечко!»

А тупое сердечко по прошествии этих пяти секунд уже посылало свои дурацкие сигналы языку. И вместо того, чтобы сказать: «Молодой человек, уберите от моего лица свой тощий зад», – я сказала что-то вроде: «Привет. Тебе тут не скучно? Может, свалим куда-нибудь?»

Господи, позорница…

– Даа… – выдавил из себя Гоша Титов в шестой айфон, лежа на мятой постели.

– Тит, привет. Че-как? Можно я приду к тебе в гости с пиццей? У тебя же есть сигареты?

«Ну, прекрасно. Теперь эта малолетка пропишется у меня».

– Да, Настюх, конечно приходи. Все есть. Погоняем чаи,– сказал Гоша и, не дослушав, вырубил телефон.

Каждое божье утро уже в течение недели Настя звонила в двенадцать дня и будила Тита. Потом приходила с двумя дешманскими маленькими кружками пиццы и высиживала у него аж до пяти вечера. К нему приходили друзья, он решал свои взрослые вопросы, не понятные 16-летней девочке, пробовал какие-то дешевые местечкового производства «приправы», играл часами напролет в КС-Доту-Танки и иногда даже лизался с ней. Фигня, иногда он даже мацал ее грудь. Но Настя отчего-то не сдавалась.

– Да и черт с ней, не дает, так не дает,– думал Тит.– Похоже, я уже на той стадии, когда секс становится рутиной и с каждым разом хочется все большего и большего разнообразия в нем. Например, совсем недавно осознал, что возбуждаюсь от беременных женщин. С порнофильмов о них – просто тащусь. Так что теперь моя главная мечта – попробовать с беременной женщиной. Лет тридцати. Крутяк.