Александр Ольшанский - Рашен Баб. Три коротких романа

Однажды, когда он валил сухую сосну, его поймал лесник, хотел было отвести в контору лесничества и составить по поводу самовольной рубки акт. Но потом, узнав, что он новый учитель, сам наметил ему деревья, которые теперь он валил, а самое удивительное – не только не потребовал магарыч, а даже отказался от него, когда Валентин Иванович сделал соответствующее предложение. Побереги бутылку для тракториста, посоветовал хозяин леса, заготовь побольше, на целый прицеп, и вывези, не таскай на себе. Он так и сделал, но попозже, когда заработал немного денег на дачах.

На садовых участках народ, как на беду, оказался не безруким. Одно товарищество организовали строители, а другое – работники какого-то завода. И всё-таки ему удалось поставить два забора из сетки-рабицы и одни ворота, которые он украсил резьбой, и всем они нравились, однако заказов не принесли: завод лежал, большинство дачников находилось в неоплачиваемых отпусках. В посёлках «новых русских» работали свои бригады. Они таких, как он, гнали взашей, грозили ноги поперебивать, а руки повыдёргивать, чтоб не показывались здесь больше, потому что неорганизованные шабашники, особенно из Молдавии и Украины, готовы были работать за любую цену.

В одном коттедже повезло. Вначале хозяин, толстый кабан в шортах, с чёрной щетиной на голове и на скулах, с пухлыми, красными и презрительными губами, сказал, что никакой работы нет, и посоветовал отваливать отсюда. Испытав очередное унижение, Валентин Иванович опустил голову и побрёл прочь, но его вдруг окликнула хозяйка: предложила соорудить полки для солений и консервов в погребе.

– Ладно, пусть орудует, – разрешил хозяин и назвал цену: двести тысяч, поскольку там, по его мнению, было на полдня работы.

Подвал «нового русского» напоминал собой по крайней мере лабораторию образцового быта. Стены, пол и потолки были отделаны импортным кафелем, трубы – никелированные или из нержавейки, на века, прачечная – крик последних достижений в этой области, системы отопления и кондиционирования, холодильные камеры… Все это, как он догадался, только на половине хозяйки, очень сдержанной и в то же время какой-то пришибленной, наверное, деспотической властью хозяина.

Большую часть подвала отделяла стена с несколькими бронированными дверьми – там были владения «кабана», разумеется, с сауной, бассейном, гаражом и ещё неизвестно с чем. Хозяйке, видимо, великолепия её половины показалось мало, и она отвоевала, судя по всему, в самом углу подвала помещение под погреб деревенского типа.

Валентину Ивановичу надлежало соорудить на стенах в четыре ряда стеллажи из белой пластиковой доски, которая бы держалась на литых алюминиевых кронштейнах.

– Здесь работы не на полдня, – заявил он сразу хозяйке, прикинув объём только сверления бетонных стен. – Кронштейны надо ставить через метр, не больше, иначе пластик будет прогибаться. Каждый кронштейн крепится на двух винтах, следовательно, необходимо просверлить сто двадцать отверстий. Каждое сверление – минимум на глубину пять сантиметров, итого общая длина отверстия получается шесть метров! В железобетоне, учтите. Тут буровому станку с алмазными шарошками работы на неделю, хозяйка. Что же это получается: тридцать три тысячи за каждый метр сверления дрелью в железобетоне?!

– Пусть о свёрлах голова у тебя не болит, – она сразу перешла с ним на «ты», даже не спросив, как его зовут. – Он пообещал двести тысяч? А я плачу ещё по тысяче рублей за каждый сантиметр. Сколько получается?

– Шестьсот тысяч.

– Теперь иди за мной, возьмёшь инструмент, – сказала она, не сомневаясь в том, что он согласен.

Конечно же, он был согласен: дней за десять можно было заработать две месячные учительские зарплаты. До вечера он управился только с одним стеллажом, а их всего было двенадцать. Наглотался бетонной пыли, руки гудели от дрели.

– Закончил? – встретил вопросом хозяин.

– Только начал.

– Что же так, гегемон? Или ты прослойка, у которой руки из жопы растут?

– Там шесть погонных метров сверления в железобетоне.

– Да? Сосчитал или накинул?

– Сосчитал. Пистолет бы…

– Возьми мой, какие проблемы?

– Не такой, – усмехнулся Валентин Иванович. – Для дюбелей.

– Для дембелей сколько угодно, а для дюбелей – нет.

– Если бы и нашёлся, применять его нельзя – кафель, от выстрелов будет разлетаться. Да и кронштейны литые могут полететь.

– Ну-ну, – выставив вперёд тяжёлый подбородок, «кабан» немигающе смотрел на него налитыми глазами. – Не погреб, а аэродром, поскольку всё в нём может летать. Действуй дальше. Пока.