Надежда Нелидова: Жених с приданым

А Кассандра невозмутимо продолжает дальше. Само собой, пришлось перед этим с собачкой повозиться, надрессировать. Подвесил кость. Собака пробежалась маленько, – вяло, без огонька, без энтузиазма. Тоже избаловалась: чего ей на кость бросаться – на супе вскормлена? Поймал кота, сунул в авоську. Авоську приладил на прут, вроде как приманку на уду. Собака аж визгнула, взвилась. Хочет кота ухватить, лапами перебирает – клёпки как велосипедные спицы мельтешат. Чисто белка в колесе.

А Кассандра будто это дело не просто наблюдает, а делает выводы. В тетрадочку черкает, как усовершенствовать деятельность аппарата. К примеру, от кота мало толку: провис в авоське и орёт благим матом. Вместо того чтобы тоже вырабатывать энергию. А дело бы пошло куда продуктивнее и веселее, если соорудить другой барабан, поменьше – пускай кот тоже там лапками перебирает. Впереди, допустим, поместить махонький совсем барабанчик с мышкой. Перед той, для стимула, – кусочек сыра…

Курилка ржёт:

– Цирк! Жучка за кошкой, кошка за мышкой…

– Дядя Федоскин, ты… Ты ж вечный двигатель соорудил! Перпетуум-мобиле! Тебе Нобелевская премия полагается!

– Брехло, вот брехло!

Отсмеявшись, впадают в философическое настроение:

– Что ж, будем как деды: топором, пилой. Печи выложим – и в лес по дрова. Колодцы выроем. Свечи из воска налепим. К природе ближе.

– К природе давно пора ближе, – соглашаются мужики. По такому делу закуривают.

– Главное, нужно в глухомань идти, рассеяться, – учит Кассандра. – А то, чуть что – люди сдуру и со страху лепятся, жмутся теснее друг к дружке, в кучку. Тут и пропадают ни за грош.

Курилка гудит, не согласная: в опасности нужен соседский локоть, выручка, взаимопомощь – только так можно выжить. Упёртый единоличник Федоскин кривится:

– Помо-ожет сосед, как же. Догонит и ещё поможет. Самое зло – оно в ближнем человеке кроется. Кто у тебя стожок сена украдёт? Поленничку дров? Он, голубчик: сосе-ед. Надеяться нужно только на себя. Домик в глуши отстроить. Лучше – землянку. Запасы дровишек, угля…

– Скважину пробурить метров на семьдесят. Насосик ручной… – подсказывают мужики. – Бочку солярки вкопать… Во флягах мёд, макароны, крупу…

– Стоит ли – крупу? Моя вон впрок гречу набрала – жучки обгадили. Весь мешок свинье.

– И с жучками и с какашками умнёшь, и добавки попросишь… Картошек в яме прикопать – земля прокормит. Тушёнкой затовариться. Соль, спички…

Кассандра не зря притих, постно опустив глаза: сейчас что-нибудь выдаст, отрежет пути к отступлению. Точно:

– Жирей, мышка, кошке на радость. Бандитами леса будут кишеть – тоже кушать хотят. В такие времена власть первым делом таких из тюрем выпускает. Нарошно, чтобы смуту сеять. Вышвырнут из наших же домиков в одних подштанниках на минус двадцать – спасибо, если живых. А мы в окошки будем заглядывать: как нашим мёдом лакомятся. Перво-наперво, хороший ствол надо, а к нему цацек побольше. Врубель?

– Ещё бы не врубель… И правда, в смутное время лихих людей всегда хватало, – скребут в репах мужики. – Цунами, она же тюрьмы, колонии размоет – тыщи зэков на воле окажутся…

– Тоже сказанул: цунами. Цунами разок пройдётся, пол Земного шарика смоет – и привет тёте.

– Два с половиной, – важно поправляет Кассандра. – Два с половиной раза гигантская волна Земной Шар обогнёт – учёные рассчитали.

– Ёк-макарёк… Значит, верно говорят? Выше над уровнем моря надо карабкаться? В каменные норы зарываться?

– Можно и в норы, – кротко соглашается Кассандра. – Если у тебя лишний миллиардик завалялся. Их ведь, норки, приспособить для жизни надо. Кислород, вода, еда. Канализация-вентиляция. Чтоб хватило отсидеться годков пять, пока пыль от астероида не уляжется. Пока ядерная зима на спад не пойдёт.

Лишнего миллиардика на норки ни у кого из мужиков нет, и те дружно решают:

– Самое верное: затовариться ящиком водки, а лучше двумя. Опростал – и никакой конец света не страшен. Помирать, так с музыкой.

– Ужи-инать! – красивым, переливчатым, волнующе глубоким голосом кричит буфетчица Поля. Таким голосом в опере петь, а не «ужинать» кричать. В столовой, когда фигуристая, полная, в тугом белом халате Поля с бесподобной грацией поворачивается и соблазнительно нагибается над котлом с кашей, изголодавшиеся мужики исподтишка жарко мажут по ней глазами. Мазнут – и воровато сморгнут, сглотнут слюну…

После ужина курилка собирается в полном составе.

– У меня тёща, – не к месту вспоминает кто-то, – наследство после дядьки получила. Не пито – не едено… Нет бы «пятёрку» на нормальную машину поменять. Купила две квартиры. Сдавать, говорит, квартирантам буду – деньги лопатой огребу. Смехопанорама.