Петр Альшевский - Оставь компас себе

Ее уголовник, прерывисто светя фарами, с неосвещенного шоссе на нас не выносится. Миганием фар он бы с Люсей здоровался, говорил, рвущееся наружу чувство выплескивал; ну и глупа же она, если думает, что его влечение к ней дальше натягивания простилается.

Чего она меня с собой потащила? Той же монетой ей когда-нибудь отплачу. В размываемых хлябью полях свидание назначу и Люсю с собой поведу – поддержкой на случай ловушки.

Шагаем, теряем, у отчаяния себя вырываем, грязь у нас – ногу выдернешь, но без обуви: босиком мы приманка. Полевые возлежатели и голых женских ножек кусатели нас не пропустят. Люся запаниковала, но я, наблюдая за окрестностями, озабоченно молвила, что лежащие ерунда: покусают нас, и отделаемся, не обесчещенными по трясине почавкаем – вероятно, в ловушку, лесником Градиславом устроенную.

Романтическая договоренность у меня с лесником, а у лесника дяди – дядя Ладимир и, что полный кошмар, дядя Добродей. Они, как и Градислав, лесники, но лес они не оберегают – Ладимир продает, а невыносимый Добродей срубает и жжет. Размахивая топором, утомляется, часами со следующим деревом возится, топором он лесу особо не вредит, но от сжиганий урон уже страшный.

Лесные пожары. Гектарами лес горит! Что торговца Ладимира, естественно, огорчает. За нанесенный ущерб брату он выговаривает, но Добродей упрям, безумен и упрям, к поваленному лесу он спичку, а к шее непонимающего его брата лезвие топора.

Слепленный из крутого теста Ладимир топор у своего горла убедительным не считает. Политику не меняет, от упреков до примирения не упускается, в манере дяди Ладимира и Градислав с дядей Добродеем попытался пообщаться: с кострищами ты, дядя Добродей, заканчивай, топором уничтожай, но огнем довольно… твой топор у моей шеи меня не беспокоит, дядю Ладимира ты не трогаешь и меня не станешь…

Свидание с Градиславом у меня в полях. Леснику место в лесу, но у меня с ним в полях. Почему не в лесу, ты, Люсенька, мне ответишь? Ну тогда слушай. Из леса Градислава вышибли. Дядя Добродей вогнал ему в спину топор и сказал, что когда подлечишься, в лес не возвращайся – закрыт для тебя лес. Градислава заштопали, какие-то остатки прежней силы в нем сохранили, к неспособному на эрекцию мы бы с тобой не шли. Ты, Люсенька, никак возбудилась? Подгоняющее тебя терзание в себе ты уйми – на меня и тебя подорванный ранением Градислав не рассчитан. Для чего, спрашиваешь, ты мне понадобилась? С Градиславом ты спать не будешь, а с Ладимиром и Добродеем… ловушка, Люсенька. В лес его не пускают, но хвастливая дубина Градислав, и находясь в полях, о нашем свидании наверняка растрезвонил – к кромке леса придвинулся и возопил, что к нему заявится баба, а к вам, дядя Ладимир и дядя Добродей, лишь леший потрахаться вас в жопу приходит.

Редкий он человек, мой Градислав – иногда ничего не боится.

Дядя Ладимир задумчиво бы хмыкнул, а дядя Добродей бы не спустил – из леса бы выбежал, Градислава бы повалил, и Градиславу, чтобы изнасилованным не быть, пришлось бы без утайки рассказывать. Девушка, с которой я сговорился, она тихая, привлекательная, я бы трусы с нее снял, и она бы не роптала… ты, дядя Добродей, тоже поучаствовать хочешь? Не меня, а ее, по мне хорошо! А дядя Ладимир? Третьим членом он к нам не встроится? Я нисколько не против, но давай мы, дядя Добродей, денег с него возьмем. С тебя бы я ни за что, но с него потянуть совесть мне позволяет. Ему с леса нажива, а тебе сдвиг в мозгах и найденная на просеке фуражка-капитанка – лес к тебе жесток, и ты его рубишь, сжигаешь, злой расчет с ним ведешь! надлежащему отношению к лесу тебе бы у дяди Ладимира поучиться, но к учебе ты негоден, у ниспавших в помешательство на спирали мышления ничего ценное не наматывается, заговорил я тебя, дядя Добродей, ох, замечаю, надоело тебе, короче до уровня магната дядя Ладимир не дотягивает, но мужчина он состоятельный, а правила нашего общества таковы, что подобные мужчины за девушек платят. Цену, дядя Добродей, мне тебе подсказать или ты ему свою назовешь?

А не согласится он на нее? С топором ты погоди… это дворник без лопаты безоружен, а ты, дядя Добродей, и без топора вооружен. Знаниями, опытом… к безумцам, думаю, не применимо. Но брызгая слюной, завлекательную девку ему описать, тебя, дядя Добродей, надеюсь, по плечу. Девка с глазками задорными, телесами отборными, вставишь и прекрасен мир. Необузданный сатир косточки малышке давит!