Петр Альшевский - Оставь компас себе

Я через сетку. Из меня через дырку утекает энергия! Несообразное мнение. Новый ошибочный взгляд. Украшенный лепниной потолок я видел не у Светланы.

Удивительное жилище. Уникальная женщина. Несмотря на богатство обрамления меня она принимала по-простому.

Возле тапочек валяется лифчик. В пустой сигаретной пачке косточка от съеденного мною персика.

Засунул не я. Пачка моя, но выкурена не мною: за вечер я всего три сигареты, а она курила не переставая – монументально с сигаретой сидела. Затушив в пепельнице окурок, страстно прошептала, что разрешает мне раздеваться.

Приотрытый для ответа рот. Трезвый анализ ситуации. Мой ключевой принцип – сгоряча ничего не пороть.

Я подумаю. Рот закрою. К ней я пришел с надеждой переспать и все вроде бы выходит по-моему. Желанию мужчины она настроилась уступить. Или желание не мое, а ее, и уступчивость мне проявлять следует? Квартира у нее для Мичуринска невообразимая. За лифчиком она сняла брючки.

Заточена на секс. Гиперсексуальности я в ней не обнаруживаю. На застекленной полке фото очень непривлекательного танкиста.

На моего папу ты смотришь, промолвила она суховато. На этой фотографии он в форме танкиста, а на другие мне и глядеть… был офицером, честно дышал вонью своего бравого танка, ну а потом в запас и развернулся – с приятелем по армии они заместителя мэра похитили. И его жену. И двоих их детей. И старика со старухой – жены родителей. У заместителя мэра тетка имелась, но она на той даче не отдыхала и миновало ее оно, в микроавтобусе четырехдневное пребывание.

Отец с приятелем перелезли через забор, заставили отворить ворота, Лукорьев, отцовский приятель, вышел за микроавтобусом. Мой отец и супруга чиновника отправились в дом людей собирать. Вооружение у похителей – один пугач и две грозные гримасы, однако стартовали они гладко. Женщина причитает, заклинает ни в кого не стрелять, говорит, что противиться вам мы не станем, у меня пожилые родители, малые дети, муж у меня по размерам, как слон, но он слабохарактерный, мне и начальству покорный, я прикажу ему на вас не набрасываться, и он меня не ослушается. Габариты, повторяю, у него устрашающие, но вы ни о чем не тревожьтесь. Я его на вас не натравлю, а сам он вам лучше заплатит, чем головы, друг об друга стукнув, расколет.

Она не натравит, клянется, что нет, натравливают собак, а он, по ее словам, слон, натравливать слонов гораздо более ужасно. Затаившийся ужас! Папоротник не цветет. Неверный муж, чиновный элефант, атакуй их, кончай! Такое она не крикнет.

Неуверенно паркуя микроавтобус на территории дачи, Лукорьев успел подумать о муже, о слоне, сюда и папоротник втиснулся – папоротниковый отвар Лукорьев попивает из-за его глистогонности. У Лукорьева глисты, а у нее неверный муж.

Лукорьев полагает, что неверный, но кто знает, реален вариант, что вернее и не найти, микроавтобус Лукорьев припарковал, у кустов жимолости вылез, истерзанная душа, подгрызаемая глистами оболочка, ему бы в дом, армейскую товарищу с вылавливанием спрятавшегося старика помогать, но он не идет, попыхивая сигаретой, о неверности незнакомого ему мужчины размышляет, у заместителя мэра любовниц, наверное… да будет мне на него наговаривать. Я не наговариваю, а завидую. Завести любовницу и я пытался – предмет страсти избрал, телефон у нее попросил, но она не подхватила, дайте мне успокоительного! И от глистов я бы что-нибудь выпил. С армии они у меня. Питались мы вроде неплохо, в офицерской столовой, но из наших офицером девять десятых с глистами были. Когда демобилизовывались, выводили, а в меня въелись и ни шагу назад! Удерживаем позицию до его издыхания! К их особенностям я привык. Твердость духа уже иногда сохраняю.

Лу! Заждался я тебя, мудака!

Разволновавшись Харин в дом меня кличет. Надо ему сказать, что сейчас приду. Секунду, Ха, рядом с собой ты через секунду меня увидишь. Вопрос простой и решаемый.

Моя фамилия Лукорьев, его Харин, клички у нас соответственно «Лук» и «Харя», но на время похищения мы их слегка видоизменили – в целях конспирации, разумеется. Переговариваться, используя настоящие клички, непредусмотрительно: похищаемые услышат, запомнят, нам бы и физиономии закрытыми держать, но «Харя» сказал, что черт бы с ними, с физиономиями.

Виктор Харин меня иногда удивляет не совсем в лучшем смысле. Но его власть надо мной велика. Голова у него целая, на учениях не пробитая, куда мне с ним тягаться. Подчиненную роль я для собственного блага себе отвел. Согласившись следовать за менее безнадежным, застраховаться хотел – единолично я бы заплутал, а с ним зашагую не в чащу, в выкопанную сосновыми двойниками ловушку не провалюсь, сосновые двойники – это не сосны. С зашедшимся сердцем ожидаю, что они меня и здесь, на даче заместителя мэра, из похожего на сосны что здесь у нас имеется?