Сергей Шведов - Похороны Деда Мороза

Они поднялись в один из длинных тяжелых, как массивные стены крепости, белых домов за стройкой, стоявший почти на отшибе, потонувший в осенней жиже, как и все тут вокруг. Он тихо поднялся за ней, следуя наугад в темноте, лампочки на лестнице были разбиты. Мелькнула странная мысль, что Рагим, от которого остерегал его накануне на рынке Новруз, и ждет его сразу за дверью, но ничего не случилось. Она отперла ключом железную дверь без номера, обитую дерматином, и оглянулась на Азамата, стоявшего на лестницу сзади.

– Ты меня не боишься? – спросил он на всякий случай, наслышанный про женские провокации.

– Если б боялась, то даже не подошла, – усмехнулась она, оглядывая оробевшего юношу. – Ты ведь приехал недавно, так?

– Откуда ты знаешь? – еще спросил Азамат.

– Сорока на хвосте принесла, – прозвучал нелепый ответ.

Она скосила глаза ему на ноги, и сам Азамат увидел, что с них стекает зловонная жижа, по колено в которой он только что шел в коллекторе. Ему стало стыдно.

– Как тебя зовут? – спросил он девушку, которая при ярком свете ламп из прихожей казалась еще красивее, чем в темноте.

– Ева, – коротко ответила она и распахнула дверь перед ним. – Идем, или ты на весь дом провоняешь.

Он вошел. Дверь с лязгом за ним захлопнулась, и Азамат на мгновение испугался, решив, что попал в очередную ловушку. Но девушка смотрела не него внимательно и настороженно, словно ожидала в гости его, и парень невольно расслабился под ее взглядом, озираясь по сторонам. Стены вокруг были обиты деревом, над головой вместо вешалки висели рога. Тусклый свет сочился из затененных абажурами люстр в прихожей и в комнате, и висел едва уловимый запах старинной мебели, вроде того, что знаком был с детства ему самому, и под действием этого почти родного, столь привычного духа Азамат невольно прислонился к стене и закрыл на мгновенье глаза. А когда открыл, увидел, что девушки уже не было рядом.

– Иди, раздевайся и мойся, иначе я тебя не пущу, – услышал он голос ее из глубин квартиры. – Тебя как хоть зовут?

– Азамат, – ответил негромко парень. – А чей это дом?

– Отца. Тебе это важно? – выглянула она из-за двери в комнату.

– А где он?

– В командировке, – так же равнодушно сказала она, нырнув снова в комнату. – Будет через неделю. Так ты идешь отмываться, или мне тебя за руку отвести?

Ему опять показалось, что он снова дома, так похожи были ее слова на голос матери Азамата, и он испугался, что это она и есть.

– Сколько у меня времени? – спросил он еще неуверенней.

– Зачем тебе это знать? – прозвучал новый ответ, и парень в недоумении, словно магнитом притянутый, вошел в комнату.

Она сидела за столом и смотрела что-то в компьютере. Комната напоминала рабочий кабинет и была почти пуста, с креслом, стульями и большим телевизором на стене. Как будто в ней никто никогда и не жил.

– Ты не боишься…, – начал было он сам собой разумеющийся вопрос и осекся.

– Нет, не боюсь. Если что, у меня разряд по карате и кун-фу, а на входе сидит охранник.

– Я не заметил.

– Зато он тебя заметил. Уже позвонил мне снизу, пока ты мялся в дверях.

Она посмотрела на грязного, залепленного вонючей жижей парня в дверях и крикнула неожиданно громко.

– Марш мыться, живо! Сколько тебе говорить!

Прежде, чем отправиться прочь по взмаху ее руки в сторону по коридору, Азамат задержался на миг и спросил:

– А где твоя мама?

– Азамат, – сказала строго она, словно учительница в младших классах, не отрывая глаз от экрана компьютера. – Не задавай лишних вопросов. Или я закричу.

Азамат все понял и молча пошел в ванную. Она была большая, просторная, светлая, отделанная новой плиткой, с никелированными блестящими кранами и трубами, возникавшими словно ниоткуда из стен. Он закрыл на защелку дверь, разделся догола и пустил воду. Долго стоял перед ванной, слушая шум воды и глядя на хлеставшие струи из крана в облаке пара. За спиной его на двери было зеркало во весь рост, он оглянулся назад и удивился, увидев свое чумазое, вымазанное в зеленой жиже лицо, делавшее его непохожим на себя самого. Окинул в высоком зеркале взглядом мускулистую худую фигуру, напряг бицепсы, словно проверяя, осталось ли у него хоть что-то с собой из дома, и полез под летевшие брызги.

Он опустился в обжигавшую с непривычки воду, погружаясь в стремительно наливавшуюся ванну, закрыть слив которой поворотом кнопки он догадался с трудом, и замер, наполняясь раскаленным, прежде не испытанным теплом. Казалось, он плыл по небу на облаках, погружаясь в утробу матери, как иногда в детстве мечталось ему снова залезть, наслаждался покоем и уже старался забыть о всем том, что случилось сегодня. Ужас и смерть стояли от него далеко, словно они мелькнули в каком-то забытом кино, мельком просмотренном накануне, и Азамат уже воображал себе, как найдет непременно тут брата и уедет с ним вместе из города навсегда. Ему было хорошо, и он не заметил, как стал засыпать, погружаясь всем телом в воду.