Артур Олейников - Черный принц. Роман-сказка

– Все, прикусили язык?

– Да, что здесь говорить! О, сказочники! Но, ничего, я до вас все ровно доберусь. Как собственно во все времена. Хе-хе! Помните, как я вас Николай Васильевич до припадков доводил. А кончили чем, я вас спрашиваю? Трепитесь сколько угодно. За перо возьметесь, я тут как тут и явлюсь. А пока умываю руки, как Пилат! Хе-хе. Видит небо я не причем! Привет Михаилу Афанасиевичу! Как я понимаю, придет время и он проявится. О, автор фантазер! Ну-ну, мне же будет легче героя сума свести, а заодно еще одного автора!

– Не позволим!

– О, это мы еще посмотрим. До скорого автор свидания! Я на вас автор очень рассчитываю хоть вы и на сторону перебежали, к Ангелам подались!

– Скройся!

И раздался звук как от лопнувшего шара, и черт провалился. Но к сожаленью и скорее всего, только, пожалуй, на короткое время. Но сейчас нам некогда думать про это. Николай Васильевич поднялся на ноги и по-дружески положил мне руку на плече. А значит и вас любезный читатель великий гений зовет вместе собой в приключенье. Так вперед же, заведем благословенный разговор.

– А что вы скажите, на то чтобы прогуляться? Как оно говориться проветрить голову. Пока ваш герой занят мыслью, что ему дальше делать.

– С удовольствием!

И я растерялся.

– Куда собственно отправляться?

Николай Васильевич улыбнулся.

– Что же у вас нет своего Невского проспекта? В любом городе России имеется свой Невский!

Я не выдержал и хихикнул.

– Да он называется Проспект Ленина!

Николай Васильевич улыбнулся:

– Изволите острить? Это хорошо! Но собирайтесь же. Не все так дурно как кажется, нас ждет карета.

– Карета! – изумился я.

Николай Васильевич снова улыбнулся.

– Да вы еще совсем мальчик, – счастливо сказал Николай Васильевич.

Я где-то в глубине души обиделся, оттого что это так обрадовало моего необыкновенного гостя. Но это длилась всего лишь миг.

– Не расстраивайтесь. Я вам завидую мой друг!

– От того что не зрел?

– Я не говорил, что вы слепы.

– Нет?

– Именно. Вы не утратили способность изумляться и верить в чудеса. А значит пока еще живете! И так с каждым кто верит и надеется.

– А как же вы? Вы разуверились?

– Я, – произнес Николай Васильевич и опустил голову. И когда он поднял глаза, на меня из сердца гения хлынула волна грусти.– Сейчас это уже не важно, главное, что теперь я верю в вас.

– Да, кто я такой? – вздохнул я. – Фантазер!

– Вот именно, что надежда, – улыбнулся мой драгоценный гость. – Собирайтесь же.

Я надел свой лучший костюм и мы вышли.

Было раннее утро. И это была так хорошо, потому что казалась, что весь город принадлежит только нам с Николаем Васильевичем.

Я улыбнулся блестящей карете и тройке вороных.

– Всегда мечтал, – не выдержал я.

– Известно! Но собственно чему удивляться ведь вы это я и наоборот.

– Как это?

– Бросьте это так просто. Давайте отправляться.

Мы сели в карету и словно полетели. По гладкому асфальту колеса кареты несли, словно конек на льду. Жалко только что это была не открытая прогулочная коляска, так чтобы ветер обдувал голову и развевал волосы. Но я набрался наглости и высунул голову в окошко.

О, какой же восторг! Сердце мое затрепетало в груди.

Мы выехали на проспект, сделали круг, потом другой и оставили карету, и пошли прогуливаться пешком.

– Вы позволите? – сказал Николай Васильевич и на манер девятнадцатого взял меня под руку.

– Вмешался черт! Что вы решили? – тревожно спросил Николай Васильевич Гоголь.

– Но этого же, было не избежать, – ответил я.

– Намерены ли вы продолжать? – серьезно и решительно спросил Николай Васильевич.

– Я за это взялся, чтобы только продолжалось!

– Мы в вас не ошиблись. Я желаю жать вам руку!

– Это честь для меня! Но кто я без вас всех? О, если б вы когда-то не явились бы. Ваши труды!

– Все это не имеет значения, – твердо сказал великий писатель. Были бы другие и под другими фамилией. Если вы носите фамилию Достоевский, это еще назначит, что вы тот самый Федор Михайлович, считающий, что если вы потратили жизнь, на то чтобы постичь природу человеческой души, вы не зря прожили отведенное Богом время! Даже если у вас и не удалось, важно пробовать, первостепенно не оставаться безучастным, главное чтобы не прерывался благословенный разговор. Мы все станем вам помогать. Вы в силах призвать любого из нас. Да мы и сами явимся, когда это только станет необходимо. Вы главное не отчаивайтесь. Не повторяйте мой опыт. А однажды отчаялся, так отчаялся, что все отправил в пламя, посчитав, что это все никому не надо, но еще у меня не было ключа. Или нет истина в том, что я так и не сумел подвести своего героя к главному. Но как собственно он бы у меня отрекся бы от черта и раскаялся бы. Ведь истина в моей поэме есть все кроме самого главного, через что собственно только и возможен путь к спасенью. А мой Чичиков никого не любил кроме копейки! У вас же. У вас есть ключ. И этот любовь! Верти это действительно нужно. Не сомневайтесь и еще раз не отчаивайтесь, как бы ни становилось тяжело, и какие черт не строил бы козни. Но Что дальше? Герою надо отправляться в путь, а он совсем издержался.