Владимир Конарев - Запрятанная за стенами жизнь. Избранные рассказы

…На небосклоне блистает ковш Медведицы. Варится, вспениваясь, чёрное кофе ночи для господина Май. Он в час ночи встречается с 31 днями. Новые дни ещё не совсем поняли, что их ждёт. Они на подходе, в терпеливом ожидании. И, всем кто сладко спит, весенний месяц, в свой дневник распорядка службы первым пунктом, в эту минуту пишет: «Всему живому Любовь и Благоденствие!!!»

…Шалит ветер. От выдоха и вдоха, трепещут, словно пушок птицы, листочки. Упругие, повзрослевшие липы – пятилетки, оживили окраску стволиков. За прошедший год службы рядового Комарова, они, незаметно и густо, обросли побегами, радуя взор и сердце. Утром, проходя мимо зелёного строя, приложил ладонь к козырьку фуражки, по правилам чести: – Пока, «товарищи – липки»! Иду в город!»

Вновь по дороге, мимо знакомых домов и лип, роскошных, солидных, довоенных старожил города. Да и сапоги узнали улицу и дом с готической макушкой, и тот подъезд. На подходе, Комаров почувствовал, что сердце стучит не в левой стороне груди, а в правой. «Стоп! Не дрейфь»! Указательный палец – на кнопку звонка. Освежающий сознание, звон звонка. Приотворилась дверь, придерживаемая цепочкой: – Вы к нам? А мамы нет дома. Она с дядей Говардом. Решили в кино прошвырнуться! – недовольно сказала девочка. – А вы что новый мамин кавалер? – хихикнула и захлопнула дверь. «М – да! Случай! Не в ту лузу шар!«И, на 180 градусов, марш! На исходную позицию: на улицу. «Валечка твои слова: « Буду ждать!» – турусы на колёсах!» – возмущалось Сознание.

Погодя, самочувствие Ивана, вспомнило о фортуне, помощнице надежд и неритмичных сердцебиений. «Пожалуй, фортуна сейчас бодрствует! Весна! А весной она всегда «на проводе». Сознание звякнула: «Ал-ло!» – и Сознание объяснило ей суть своей просьбы.«Помогу! Всё равно – делать нечего, в небо – глаза, а там кучевые облака!»

Фортуна дня, упросила Чувства солдата полечить в зоопарке, утверждая, что лекарство, с названием «Посещение», излечивает их, и потому туда и повела. И, на самом деле, обход клеток и вольеров, успокоил нервишки рядового. Выходя, с успокоенными нервами, из зоопарка, служивыйнеожиданно познакомился. А случилось знакомство «таким макаром». – Девушка, мне показалось, что посещение зоопарка вас расстроило? – Да, – неожиданно призналась она, – пингвин заболел. – Я, когда прихожу, то мне разрешают его угостить. А вот сегодня не удалось! И расстроилась! – А вы что тоже неравнодушны к нашим младшим братьям?

– В общем, так, – уклончиво ответил солдат. – А, если же честно, то меня сегодня тоже расстроили и, чтоб успокоится, тоже заглянул в зоопарк. – Понятно, – и, у рта, обозначилась улыбка понимания. По тону ответа, он предположил, что знакомство девушка желала бы, продолжить. Но, она ускорила шаги. – Вы торопитесь? – Да, на одно мероприятие, – последовал ответ. – Ваше имя, незнакомка. – Алевтина! – Тогда доброго пути, – махнул ладонью Комаров, и направился в кафе «Магдалина». «Перекусить что ль?»

Присел.– Разрешите, – подсел мужчина и спросил:

«Товарищ солдат, вы любите приключения?»

– В армии случаются, но мало – запоминающие.

– Что – то пикантное предлагаете? – спросил прямо, в лоб Комаров.

– Предлагаю познакомиться с девочками. Просят в гости. Непременно солдата.

– На пирушку, небось?

– На знакомство. Вот адрес, – и подал листок. – Простите, ещё надо уговорить одного. И непременно бойца, вашего возраста.«Рискнуть что ли? А была не была потопаем!»

Врученный адрес привёл Комарова на второй этаж. Позвонил. Раскрылась дверь, и, пред его очи, предстала… посетительница зоопарка Алевтина.

– Вы?! – удивилась она. Комаров подал записку с адресом. Её зрачки расширились, будто бы какое-то чудо неожиданно привстала у глаз. – Входите, – и освободила дверной проём. – Располагайтесь! И подождите минутку, – и прошла в смежную комнату.

Оттуда, Комарову, был слышен говор ещё двух человек. Голоса явно были: мужской и женский. Слышался смех, пересыпанный возгласами удивлений. Распахнулись створчатые двери, и так оно есть: вышли трое. Комаров еле сдержал своё удивление. Двое из них были уже знакомы ему: Валентина и Говард, представленный в бытность случайного, первого знакомства, как сосед, когда втаскивали в комнату ящик по просьбе Валентины.

– Иван, – отрекомендовался первым Комаров. Валентина и Говард озвучили свои имена. Они не подали и виду, что уже знакомы. Это устраивало их и, конечно, Комарова. «Две знакомые, по случаю, женщины. Что о них знаю? Раз, два и обчёлся, как говорят на хуторе. М – да! смотри же, а у Валентины те же локоны, обрамляющие ухоженное лицо. Только, пожалуй, сейчас более старательно ухоженные, видать: не за один час „марафетила“. Волосы, как тогда при знакомстве, встряхнула, чтоб показать их роскошный вид. Те же чёртики пляшут в зрачках, но, пожалуй, уже не раз удовлетворённые. Месяц минул с той встречи. Всё служба, да известная замкнутость казармы, ей что: замуж хочется, а может быть уже и замужем. Не одна: с соседом. А к Алевтине стоит присмотреться, так как Валентина с Говардом, по известию девочки: „мама с Говардом решили в кино прошвырнуться“, сложившаяся пара. Тут не ля-ля, а от винта, рядовой! А куда они засобирались и уже оделись? О, куда? А чтоб… наедине оставить нас». – Ваня, – вывела из размышлений Алевтина. Говард и Валентина распрошались и вышли.