Игорь Сагарадзе - Партия в шестиугольные шахматы

– Браво, Виталий, – незнакомец просиял настолько, насколько может просиять человек, застегнутый на все пуговицы. – Вы неплохо учились. Есть, конечно, детали, о которых спорят до сих пор, но в целом эффект гироскопа вращающихся колес, та самая «юла», – основное объяснение устойчивости велосипеда. Мы пришли к ситуации, когда от падения нас удерживает вращение, если говорить упрощенно.

Виталий порозовел, разговор ему и нравился, и не нравился. Не понятно, к чему незнакомец клонит. Но подколоть его все равно надо.

– Простите реплику бывшего поэта. А вам известны метафоры, связанные с велосипедом?

Незнакомец, пожалуй, впервые посмотрел на Виталия с интересом. От Виталия это не укрылось, и он воодушевился. Ироническая улыбка, снова ироническая улыбка, пусть кушает, так ему и надо.

– Самая распространенная: отношения мужчины и женщины не должны стоять на месте, велосипед либо катится дальше, либо падает.

Незнакомец остался сосредоточенным.

– А что, Виталий, ваши отношения с вашей женщиной движутся или падают?

Улыбка слетела с Виталиных губ. «Вот еще не хватало об этом с ним говорить».

– А почему бы, собственно, об этом не поговорить, – незнакомец как будто прочитал мысли Виталия, – научно-популярный разговор у нас не очень клеится, можно поговорить о вашем эмоциональном и гормональном мире.

Ничего себе! О гормональном мире с друзьями разговаривайте!

– Нет уж! – Виталик взъярился. – Я понимаю, что как сутенер и аптекарь вы в этих вопросах дока, но я не нуждаюсь…

– Виталий, чем быстрее вы перестанете связывать меня с книжонкой, увиденной у друга, тем нам будет проще, уверяю вас. Хорошо, давайте оставим эту тему.

Если честно, Харитоновский парк не годился для такого разговора решительно. Осень продолжала блуждать за спинами мамаш с детьми, парочек всех возрастов, бежала с гражданином, явно следящим за своей физической формой, пыталась подсадить малышку на пони, пони-то откуда здесь, даже собак выгуливать запрещено…, но сегодня самое время для заработка. Не хватало только свадебных компаний, отчаянно фотографирующих, как невеста с женихом кормят уток, ну да это прерогатива весны. Зато других желающих побросать куски булок и просто хлеба уткам и голубям было предостаточно. Особенно выделялся суровый подтянутый мужчина с двумя батонами под мышкой… Ан нет, он не один, вот и его дочурка, аккуратненькая, в шапочке с заячьими ушками.

Виталий рассердился, хотя и не слишком. Но ему еще сильнее захотелось подцепить незнакомца.

– Скажите, а движение губ и языка – это тоже способ не упасть? – Улыбка Виталия стала ехидной.

Теперь улыбнулся Незнакомец. Он поднял перчатку.

– Видите ли, Виталий, движения языка и губ частенько нужны человеку для того, чтобы рассказывать всем окружающим, как ужасно обстоят дела. Как никто ничего не хочет, да и не может, и все давно решено, а нам остается только унылая фронда или столь же унылая поддержка. Жалоба есть великое вращение вокруг собственной нерешительности. Сарказм и ирония, кстати, тоже. И даже шутка, более того, даже смешная шутка. Чувство юмора в целом очень хорошее чувство, но, когда, кроме него, нет ничего больше, язык и губы становятся главными движущимися частями тела. И, двигая ими, человек обеспечивает свою устойчивость, если не может обрести ее посредством движения рук и работой мозга.

– Это вы красиво расписали. – Виталий продолжал наскакивать на незнакомца. – А разве шутка, сарказм и жалоба не являются продукцией работы мозга?

– Являются. Но, когда человек смиряется с их первенством, а тем паче начинает полагаться на них и только на них, они застывают, как бюсты и барельефы среди ковровых дорожек учреждения, куда человек однажды вошел, но откуда никогда не выйдет, поскольку искать выход ему лень, да и не хочется.

– Ну-у-у, знаете, так можно утрировать любую особенность человеческой личности…

– Можно. И, к сожалению, а может, к счастью, утрирование своих особенностей и достижений и есть то, чем занимается вторую половину жизни значительная часть человечества.

– Вторую? Значит, мне это пока не грозит.

– Увы, Виталий.

– Что «увы»?

– Если бы не грозило, Горыныч не попросил бы меня встретиться с вами.

– Так! Прекрасно. Теперь давайте по пунктам. Где и что я утрировал. И какие барельефы сваял.

– Вы разгорячены. Так вы вряд ли согласитесь с моими доводами. А чтобы вы поостыли, я вам подкину следующий посыл…