Евгений Хацкельсон - Русский Гамлет. Историческая повесть и очерки

Павел оставался вдовцом недолго. Практически сразу же после смерти Натальи Алексеевны находившийся в это время в России Фридрих Генрих Людвиг Прусский, младший брат Фридриха Великого, получил от Екатерины карт-бланш в выборе для Павла новой невесты. Разумеется, этот брак должен был обеспечить прочный мир и добрососедские отношения России с Пруссией. София Доротея фон Виттенберг-Монбельяр, внучатая племянница принца Генриха, казалась ему идеальной кандидатурой. По его приглашению София Доротея приехала вместе с матерью в Берлин, где имела продолжительную беседу с королем. Дядюшка Фридрих инструктировал ее, как это он некогда проделал с крошкой Фикхен, ставшей теперь всесильной властительницей огромной империей.

Король Пруссии Фридрих Второй

Там же, в Берлине, в это время по личному приглашению его величества короля Пруссии находился и цесаревич. Фридрих принял его ласково, по-отечески. Павел с огромным уважением смотрел на человека, который был кумиром его отца, и тот сумел оправдать его доверие, поскольку был прекрасным психологом. Он ни словом не обмолвился о неприятной истории с Натальей, но дал понять Павлу, что поддерживает его в противостоянии с матерью и глубоко чтит его отца.

– Ваш отец, – сказал он, – был хорошим государем и проявлял необыкновенные способности во всем, что касалось построения вооруженных сил.

Павлу эти слова очень понравились. Он и раньше чувствовал, что на его отца возводили поклеп, и вот теперь сам Фридрих Великий подтвердил это.

– Ваше Величество, я своего отца почти не знал, – ответил он королю, – но я тоже нахожу, что он был достойным государем.

Король на самом деле, был невысокого мнения о Петре Третьем, но он посчитал правильным подыграть Павлу, который был им совершенно очарован. Цесаревич в порыве откровенности выложил дядюшке Фридриху все, что накопилось у него на душе. Он пожаловался, что мать не любит его, не принимает всерьез его прожекты, ему не позволяют играть никакой роли в управлении страной, и он всерьез опасается, что Екатерина собирается в будущем лишить его короны. Фридрих выслушал его, казалось, с неподдельным сочувствием.

– Вы сын Петра Гольштинского, – сказал он Павлу с большим чувством, – а потому я считаю вас своим сыном. Верьте мне, мой мальчик, и всегда рассчитывайте на мою поддержку.

– Спасибо, Ваше Величество! – горячо откликнулся на эти слова Павел.

– Послушайте мой отеческий совет, сын мой, – продолжал король, – не пытайтесь ничего предпринимать против вашей матушки, упаси вас Бог принять участие в каком-нибудь заговоре и дать возможность вашим недругам обвинить вас.

Кто были эти недруги, они прекрасно понимали оба. Первейшим из них был князь Григорий Потемкин, фаворит императрицы, с которым она познакомилась в день государственного переворота. К моменту этого разговора Потемкин был всесилен. Придворные прозвали его Циклопом за то, что он был одноглазым и свирепым. Влюбленная Екатерина осыпала его своими милостями, и он открыто насмехался над великим князем, который ненавидел его со всей страстью своей пылкой души.

– Найдите свое счастье в браке, сын мой, – говорил, между тем, король, – и живите спокойно и достойно вдали от дворцовых интриг. Ваше время еще придет! А пока позвольте мне порекомендовать для вас девушку, которая, я уверен в этом, сумеет составить вам счастье.

Фридрих Великий имел в виду Софию Доротею, ставшую чуть позже великой княгиней Марией Федоровной. Мудрый король оказался прав. Эта добрая и чистая во всех отношениях девушка сумела сделать Павла счастливым в личной жизни. Любовь к ней Павла отличалась от его любви к Наталье, как широкая полноводная и величественная река отличается от неистовой горной речки с ее шумными бурлящими потоками и безумно красивыми, но опасными для жизни водопадами. Мария Федоровна стала ему верной, терпеливой и любящей женой, залечила его сердечные раны, а его брак с ней стал для него той благословенной и тихой гаванью, где он мог отныне укрываться от невзгод и житейских бурь.

Не прошло и четырнадцати месяцев после заключения брака, когда супруга подарила Павлу сына. В тот день, когда родился первенец, великий князь горячо молился о том, чтобы Марию Федоровну не постигла страшная участь его первой жены, но все обошлось. Его матушка присутствовала при рождении своего внука, а когда он, наконец, появился на свет, подняла его на своих руках и объявила, что нарекает его Александром, мысленно про себя прибавив, что этот ребенок наследует за ней корону российской империи. Екатерина была настолько рада, что даже удовлетворила просьбу невестки о ежегодном пансионе для ее родителей, которые находились в крайне затруднительном материальном положении.