Виолетта Лосева - Сварщик и сольфеджио. Эротическая драма с элементами продакт-плейсмента

– Ой, до свадьбы нам еще далеко. Хотя я уже не знаю, какой барышне я могла бы доверить его.

– О, так ты уже злая свекруха?

– Ага, как представлю, что он кому-то другому будет улыбаться, прямо не знаю, что делать.

– А сколько ему уже сейчас?

– Послезавтра будет два месяца.

– Ты вовремя начала беспокоиться. Оглянуться не успеешь, как он начнет улыбаться кому-то еще.

– Да он еще и мне-то улыбается непроизвольно. Я читала, что это не улыбка, а просто мимика такая у младенцев.

– Скажу тебе, Катюша, что мимика такая у них начинается после двадцати, когда они знают кому нужно улыбнуться, а кому – нет. А сейчас – все искренне. Улыбаются, когда им хорошо. Радуйся, пока эта улыбка только твоя, и больше ничья.

– Ясно, Ольга Николаевна. Спасибо вам за звонок и вообще… За то, что дали возможность писать, пока я в декрете.

– Это тебе спасибо, Катюша. За то, что находишь время. Ты – наш бриллиантик. Деньги на карточку перевести?

– Да, если можно. Спасибо вам еще раз.

Катя положила трубку и посмотрела на спящего Левушку. Наелся и уснул, пупсик маленький. Можно поспать полчасика – неизвестно, какая будет ночь, – а можно полюбоваться статьей и лайками.

Катя открыла блог и увидела уже почти 600 отметок «нравится» и длинную ветку комментариев. Ай да Катя! Бриллиантик? Так сказала Ольга Николаевна?

Ай да автор! Перемешала все, что только можно было перемешать и получилась премиленькая статейка.

А комменты?

Любо-дорого смотреть! Как активно люди включаются в полемику, не замечая провокаций!

«Я не совсем согласна с автором. Злодеев и негодяев тоже можно любить. Более того, „плохие мальчики“ всегда были в орбите внимания как плохих, так и хороших девочек. Только плохие девочки понимают, что это за тип, а хорошие… воспринимают его эгоизм и грубость – как мачизм и брутальность…»

Катя любила все классифицировать.

Может быть именно поэтому статейки и заметки в формате лайфхаков у нее получались просто «на отлично»?

Она хорошо помнила, как в детстве, засыпая, старалась объединить и рассортировать людей по каким-то признакам и качествам, чтобы легче было делать выводы и прогнозы. Тогда, ещё до знакомства с высшей математикой, это казалось просто, занимательно и полезно, но чем глубже и качественней она старалась все анализировать, тем чётче понимала, как это сложно, а иногда и бессмысленно… Хотя до сих пор обожала графики и таблицы… И четкие, просто идеальные фразы… Как в геометрии, например. В условии задачи: «необходимо и достаточно». Это же гениально! Как понять, сколько и чего человеку одновременно необходимо и достаточно для решения какой-то задачи?

С этим немного сложнее: – мы – к сожалению или к счастью – не в «матрице»…

Несмотря на то, что категоричность считается признаком ограниченности, у Кати в голове маячила одна мысль, которую она даже сама с собой не могла оспорить…

Об идеальных женщинах…

Катя считала, что идеальная женщина должна быть как ротвейлер… Ну… название породы не имело значения… Смысл заключался в наборе качеств: сильная и свирепая для чужих и красивая и преданная для своих.

Кто предпочтёт такой диванную болонку, писающую под себя по поводу и без? Или питбуля, с которым и самому страшновато в голодный год оказаться в замкнутом пространстве?

Конечно, люди очень разные и, плюс к этому, ещё и каждый странный по-своему. И невозможно рассчитать идеальные формулы отношений, счастья или хотя бы чего-то вообще конкретного для всех. Рецепты счастья зависят именно от тех секретных ингредиентов, которые находятся в душах каждого отдельного человека и соответственно неповторимы… Главное – чтобы эти ингредиенты сочетались друг с другом…

«Я – о-о-очень далека от идеала, но… я – девушка – ротвейлер, – думала Катя, – Я не бешеная кровожадная тварь, но, наверное, перекусить горло врагу сумею легко и с удовольствием, как порцию пиццы, в случае, если его вина будет доказана на 1000%, из 100 возможных. Я не обижаю слабых, а сильные и так видят, что со мной лучше не драться. Ну, а проходя мимо аллигаторов или кого ещё страшнее, я и сама не поднимаю глаз…

Все мои мужчины – очень разные люди. Настолько разные, что ничего общего у них даже нет. Но каждый из них, после долгого времени сказал: я готов и хочу пожать тебе руку, как равному, в знак уважения. И это для меня важнее всех комплиментов, которые я слышала и хотела бы услышать…»

А не врешь ли ты сама себе, Катя?

Вру… А что, уж и соврать нельзя?