Денис Шевченко - Восьмой цвет Радуги

– Я ничего не знаю об «Отголоске парламента», никогда там не работал, хотя в свое время меня приглашали … – Пассаж о приснопамятной «Мебельной феерии» уже готов был сорваться с уст, но Главный решил не разбавлять серьезность момента. – …приглашали во многие средства массовой информации. Так вот, я ничего не знаю об их финансовых возможностях, но, на мой взгляд, пятьсот рублей – это вполне приличная зарплата, и не каждый литредактор будет ей соответствовать.

Если бы старой деве объявили о неожиданной беременности, или предложили главную роль в третьей части «Основного инстинкта», или, гулять, так гулять, пригласили сниматься в рекламу гигиенических прокладок Оби-прокомфорт-мини, изумление было бы не таким сильным.

– Пятьсот рублей? – Она хотела удостовериться, что не ослышалась. – Я не ослышалась? – Теперь она подумала, что над ней хотят подшутить или просто издеваются. – Вы пошутили, или просто издеваетесь?

Сейчас главным для шефа было сдержаться и не прыснуть со смеху. Я сидел сбоку, так что был в относительной безопасности, поэтому то и дело прятал лицо в ладонях, стараясь не завыть от восторга.

Бочкарев и здесь справился на отлично. Нет, не писателем ему нужно работать, а актером. Он был бы отличным Отелло или Мефистофелем, а, может быть, даже получил бы ведущую роль второго плана в одном из новых телесериалов.

– Ну да, пятьсот рублей. Это наша национальная валюта. Или в оппозиционном издании вам платили пятьсот долларов? – Бочкарев превосходно разыграл изумление. – Неудивительно, что их обвиняют в связях с Соросом. Очевидно, не без оснований. Об этом можно сделать прекрасный материал. Денис, – он кивнул в мою сторону, – прекрасно проводит журналистские расследования. Мы могли бы использовать ваши прежние связи и… – он даже закатил глаза, имитируя бурный восторг, перерастающий в оргазм, – будет бомба, а не материал. Мы сразу вдвое увеличим тираж. Естественно, вас тоже премируем, но главное не деньги, а слава. Вы будете лицом номера, решительной женщиной, разоблачившей связи оппозиционеров с западными кукловодами.

Бочкарев прервался, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. Останавливаться он не собирался, ибо это означало дать шанс заговорить Идалии, и тогда нам конец. А шефу хотелось быть Одиссеем, обманувшим сирен.

Но продолжения не потребовалось. Мисс Марпл-Мельцер уже стояла в дверях и держалась за ручку.

– Теперь я понимаю, почему вас никто ни читает. Работать в таком балагане могут только клоуны со стажем. – Бросила она с прежней надменностью, но в глубине глаз, по-прежнему холодных, промелькнул и огонек страха. Выходит, Сорос все-таки наследил в оппозиционном отстойнике, совратив непорочную душу Идалии зелеными банкнотами…

– Уффф. – Одновременно выдохнули мы, когда дверь за железной леди закрылась.

– Еле сдыхались. – Геннадий покачал головой. – За такую работу надо коньяк бесплатно давать.

– Ага, и путевки в санаторий. – Поддакнул я.

– Так, остался парень. Если он не подойдет, придется ждать еще неделю или брать эту самую, – шеф порылся в бумагах, – Сиверцеву, хотя она слегка приторможенная.

– Лучше уж подождать, вдруг, кто путный заглянет. Все равно у нас пока статьи основных авторов предусмотрены, им литредактор не сильно то и нужен, а корректор наша, хоть и безголовая слегка, но со словарем в обнимку сама справится.

К золотой когорте основных авторов я, прежде всего, причислял себя. Еще бы, журналист Денис Ветров почти всегда делал материал, становившийся темой номера. Мне доставались обложка и разворот, интервью с видными политическими деятелями и хлебные пиар статьи о сытых бизнесменах, щедро плативших за непрямую рекламу и собственное фото во весь рост. Кстати, последнее часто оказывалось для них заманчивее первого. Эти люди были ужасно тщеславны, и я, даже не будучи хорошим музыкантом, легко научился играть на струнах их жаждущих славы и поклонения сердец.

Собираясь взять в оборот очередного «гуся», именно так мы именовали возможных спонсоров, я тут же искал ему партнера для следующего номера. Это должен быть кто-то полностью антагонистичный, но при этом из той же политической или бизнес тусовки, где выпендреж считается правилом хорошего тона, а наличие собственной карманной партии или такой же карманной модели в роли жены – непременным атрибутом, карточкой члена клуба хозяев жизни, критерием их успешности и респектабельности.