Руслан Рузавин - Тебе жить. Роман

– Занимайте свои места, – гостеприимно распахивая дверь в кабинет, предложил он. Четыре абсолютно одинаковых машины на четырех абсолютно одинаковых столах. «Оперативно работают, собирались брать троих, а „компа“ уже четыре», – подумал наш герой и бухнулся за стол прямо посередине кабинета. Путь к окну все равно был отрезан Задохликом. Последний, как и предсказывалось, осторожно сел у окна. Преданный, похоже, был в полной растерянности и явно предоставлял право выбора даме. Наиболее странно повела себя, кстати, именно она. Взглянув на Сергея с явным неудовольствием, вопросила:

– Молодой человек, Вы именно здесь хотите сидеть?

Скрыв недоумение («вот не думал, что кто-то еще позарится на такое дурацкое место») наш юноша ответил:

– Да, только я собирался не сидеть здесь, а работать…, – и все это с такой отечески-обольстительной интонацией…. Но пуля, летевшая – минимум – в «девятку», по какой-то необъяснимой причине сорвалась с траектории и сгинула в «молоке». Хотя, почему необъяснимой? Этот взгляд отбивал и не такие пули.

«Кхг-м, несгибаемая девушка…».

Уже какое-то время спустя новоиспеченные сотрудники узнали, что это был хитрый психологический тест, придуманный Ежом. Им на погибель. Ежа, кстати, звали Валерием Владимировичем. Так вот – тест. Задохлик, забегая вперед скажем, что он носил гордое имя Данила, занявший самое выгодное в плане разгильдяйства место, был тут же разоблачен. «Попал» также и Преданный, звали его Сергеем, как и нашего героя. Открывающаяся дверь почти полностью закрывала его стол. А значит и Сергей-2, и Данила могли без потерь уйти с порносайта до опасного приближения ББ к их столу. Выгоднее всех – на всеобщем обозрении уселся наш герой. И, больше того, сознательный выбор такого места означал, что ему нечего скрывать. А это весьма похвально. Впрочем, наша Мисс Тяжелый Взгляд, оказавшаяся Натальей, тоже не прогадала. Входящий в кабинет мог сразу лицезреть ее романтический профиль и лишь потом видел вкалывающих под палящим солнцем негров. Шутка. Про негров.

«И потянулись серые будни». Какая замечательная фраза-клише! Редкий автор удержится от искушения воткнуть куда-нибудь такую прекрасную мысль. А между тем – будни были именно серыми. То ли осеннее настроение сказывалось, то ли беспредметность их работы. Хотя по работе-то как раз они должны были регулярно отчитываться.

Утро. Открывается дверь. На пороге – ББ в очередном аляповатом галстуке.

– Ну-с, господа и дамы, что мы наработали за истекшие сутки? – в его произношении «господа и дамы» звучало обвинительно, как у какого-нибудь красного комиссара. – Наташа…

– Да, Виталий Сергеевич, – романтически-интригующая улыбка. Кто бы мог подумать!

– …, зайдите в мой кабинет.

Заметим в скобках, что чаще и охотнее всего ББ проверял наработки именно у Натальи. Что безусловно характеризовало его, как вполне нормального человека. Все остальное в нем было от жуткого зануды. Просто – жуткого.

Еж, по паспорту Валерий Владимирович Ефремов, появлялся в конторе крайне редко, но до чрезвычайности метко.

Утро (и снова…). Дверь распахивается. На пороге – Данила в образе загнанного марафонца. Буквально – на губах пена, ноги полусогнуты, во взгляде – легкое безумие пополам с волей к победе. Еж стоит у его стола, задумчиво «кликая» одним пальцем по клавиатуре. На часах восемь минут девятого.

– Валерий Владимирович, на Челюскина пробка, бежал четыре остановки….

– Пробка, – Еж словно сомнамбула, задумчиво повторяет понравившееся слово. – Пробка….

Сергей незаметно от него подносит руку с вытянутым указательным и оттопыренным большими пальцами к виску. «Гуд бай, эврибади, айв гот ту гоу…».

– Так не надо было бежать. Шел бы спокойно. К обеду, глядишь, добрел бы, – в глазах Ежа сосуды наливаются красным.

– Валерий Владимирович, я….

– Никакие оправдания не принимаются!

/Трах-тарарах-тах-тах!!!\

– ……

– Мешают пробки на дорогах, езди в метро!

– Так не прорыли его еще, Вале….

– Да его еще, может, десять лет не пророют, – выделенной разрушительной энергии хватило бы на пять Ежей. – Работа фирмы не должна зависеть от того, что в городе не прорыто метро! Непрофессионал!

В кулуарах поговаривали, что дедушка Ежа, будучи в Советской России министром пороховой промышленности, засекал лошадь насмерть кнутом. Наследственность – упрямая вещь.

А что же наши ОМ? Для начала они, как это принято в туповатых американских фильмах, постарались украсить свои столы приятными личными мелочами. Данила поставил на стол фото Евгения Касперского в деревянной рамке. «Мой кумир», – говорил он, любовно протирая ее рукавом. Под скептическими взглядами коллег. У Натальи тоже стояло на столе чье-то фото, но никто не знал чье. Она не демонстрировала, а спрашивать в наше неспокойное время не принято. Сергей-2 рядом с черной китайской кружкой всегда ставил простую алюминиевую сахарницу, образца середины семидесятых. «От бабушки осталась», – грустно поведал он. От бабушки так от бабушки. Круче всех опять оказался наш герой. На его столе на проволочной подставке красовалась модель штурмовика ИЛ-2. Грозная машина, известная своей феноменальной живучестью, была раскрашена в стиле «реалити». – Пробоины в крыльях и фюзеляже, закопченный огнем хвост, звездочки по числу размолоченных фашистских колонн. Проволочная подставка была замечательна тем, что позволяла придавать ИЛу разные углы полета. Что Сергей и делал, в зависимости от настроения. Мрачными дождливыми днями штурмовик круто пикировал, в солнечные – с виражом уходил вверх.