Руслан Рузавин - Тебе жить. Роман

«Яблоко отобрали. Прямо с колючек сняли».

За ним из кабинета вышел средних лет господин – полная противоположность Ежу – высокий, чуть медлительный и с большим носом. В смешном галстуке, к тому же.

– Так, Лена, что у нас сегодня? – барственно вопросил у секретарши.

– Сегодня двадцать семь, и вот еще молодой человек вошел последним, не представился. Тоже, видимо, сюда.

– Ясно. Нам нужно троих. Будьте любезны, Вы… Вы… и, пожалуй, Вы, пройдите со мной.

Из всей массы претендентов, Босс выбрал одного «ботаника», судя по пушку на щеках – только что из школы. Юношу поплотнее с преданно-честным взглядом серых глаз. И, наконец – Ту-самую-девицу. Выражение лица которой, правда, при виде Босса разительно изменилось. Из деловито-холодного оно стало романтически-влекущим. Плюс туманная улыбка.

Снова – не взяли.

Его не взяли, и что тут ранило больнее – трудно сказать. То ли, что пришлось тащится на другой конец города, напялив ненавистный галстук. Да-да, в самом деле – имея вкус к галстукам, умея носить их – это тоже почти искусство, носить их Сергею было некуда. Отсюда – ненависть. Или то, что опять пришлось корчить из себя сметливого паренька, знающего кнопку RESET, а остальное намеревающегося изучить в ближайшее время. А вернее всего то, что опять была растоптана надежда. На то, что где-то есть фирмы, которые ценят «мозги». Что «мозги» кому-то в этом долбаном бизнес-мире нужны. Ведь каждая такая растоптанная надежда делает человека немножко неудачником. А когда их много, этих надежд? Такая мысль почему-то очень рассердила Сергея. К тому же терять здесь ему было совершенно нечего.

– И это все?! – встав в позу римского трибуна, громко, на весь коридор, вопросил он. – И на это вот…, – он потряс рукой, как бы не находя определения этому фарсу, – вот на это планировалось два часа с десяти до двенадцати?!

«Задохлики», как и он не прошедшие отбор, нервно зашевелились. В их взглядах забрезжила надежда на отмщение. Большеносый, а он уже повернулся уйти в кабинет, удивленно оглянулся. Та-самая-девица посмотрела на Сергея, как на одушевленный предмет. А он продолжал громить….

– Это вот этим…, – снова потряс рукой, оказывается эффектный жест, – этим выявляются лучшие головы для работы в компьютерном бизнесе?! Вот этим, так называемым, тестом-собеседованием?! Да кастинг на порнофильмы и то дольше идет!

И это была точка. Жирная черная точка.

Кандидаты трепетали в волнении. Не роптали, конечно, ропот в наше время вызвать гораздо труднее, чем в октябре 1917-го. Но нервничали явно. Девица – она, оказывается, похожа на миледи из «Трех мушкетеров» – смотрела уже с явным интересом. Большеносый снисходительно улыбнулся и бросил:

– Вы тоже… приняты.

Так Сергей стал штатным программистом.

93-й день.

Для Кузьмина Александра Викторовича сегодня – 93-й день. Странно, будильник как звонил в первый день – противно и нудно – так и сейчас звонит. Нисколько не приятнее. Ну никак не прививается ему энтузиазм честного труженика. А может, все встающие по будильнику делают это с отвращением?

Иэ-эх, от судьбы не уйдешь, все одно – вставать. И как это раньше на «скорой» он подскакивал ванькой-встанькой в любое время суток? Пристегнуть «ногу», культя что-то отекла, много чаю, видно, вечером выпил. А что еще делать одинокому мужчине долгими осенними вечерами? То-то и есть, что чаи гонять.

Из зеркала в ванной на него глянуло лицо чеховского врача. Короткая седая бородка, не мешало бы немного подбрить. Чуть набрякшие веки, ох уж этот чай. Нос среднерусского типа, не «картошкой», чуть поменьше. Глаза и нос не красные, что важно. Почти здоровый вид почти не ленивого врача. Бывшего врача. «Да-с, милостивый государь, 93-й день».

Поразительно неуютно по утрам на кухне. Как-то удручающе действуют светлые пятна на обоях, там, где был гарнитур. Хотя гарнитур – громко сказано, просто такие шкафчики. Клара забрала, уходя. Также забрала сына Витьку, стиральную машину и часть его, Кузьмина, жизни. Теперь то место в душе, где была эта часть, болела фантомной болью. Почти как отсутствующая нога. У любого брака ведь два конца – развод или смерть. И неизвестно, что еще хуже.

Чай и бутерброды. Тот же чай, те же бутерброды. Только раньше – с женой – они были гораздо вкуснее. Но…. Важно во всем видеть систему. Можно ведь вполне обойтись и без этого ритуала по утрам. Перехватить чего-нибудь по дороге на работу, всухомятку. Только сейчас ему нужна система, его опора в этом мире. И пусть тот же чай в тысячный раз – противен и горек, в самой этой противности есть что-то сцепляющее с жизнью. Чувствуешь – гадость, ах, какая гадость, значит жив.