Алёна Дождева - Вокруг любви. Рассказы

«За сигаретами что ли? Два сэндвича, бульон, кофе с молоком».

Когда наплыв закончился, и очередь рассосалась, официантки ушли обедать. Таня вышла из-за стойки и прошлась по залу. Сменила пару пепельниц и вернулась в свою крепость.

Почти напротив неё сидела парочка. Они не разго-варивали. У девушки были очень худые руки. Таня видела, когда проходила мимо, что её пальцы дрожат. Девушка сидела прямо, вся вытянувшись, как струна, мужчина же, напротив, был спокоен и курил.

«Может начальник её? Вон какое лицо строгое. А она может любовница? И он ей сказал, что не разведётся. Не представляю, зачем они на это подписываются? Он дымит ей прямо в лицо! Фу! Как она это терпит?»

– Иди, обедай, – сказала вернувшаяся Наташа и встала перед кассой.

Таня вытащила табличку «Технический перерыв». И потопала в подсобку, всё ещё размышляя, как можно себе позволить быть чьей-то любовницей. Маша ей как-то хвасталась, что это безумно удобно и выгодно. Таня тогда сказала, что гордится здесь нечем, а та обиделась.

«Машка глупая. Он всё равно её бросит рано или поздно. А она уже привязалась. Не понимаю».

– Что у нас сегодня? – спросила Таня, разговаривая сама с собой и заглядывая в пластиковые порционные коробочки.

– Грибной суп, капуста и пюре с рыбной котлетой, – ответила ей Маша.

– А ты ещё здесь?

– Ой, да ладно! Уже и посидеть нельзя. Там Наташка.

– Толку с неё. Кто у нас в вечер сегодня?

– Ольга и новенькая. То ли Ася, то ли Аля. А ты до закрытия?

– Да. До упора.

– Не кисло! После выходных-то. Кирилл небось к родителям отчалил.

– Угу. В зал иди.

– Да, иду уже. Иду.

Маша ухмыльнулась и уплыла в зал. При всей своей полноте, которой она ничуть не смущалась, на неё всегда обращали внимание мужчины. В ней была женственность, плавность и доброта. Последнее было лишь маской для окружающих, и Таня это подтверждала себе ни раз.

После обеда её снова потянуло в сон и спасало только то, что регулярно заходили посетители.

Было уже около восьми, когда он зашёл в кофейню. Сердечко йокнуло, и захотелось провалиться сквозь землю. Барменша зарделась, когда он подошёл к стойке. Он был странно одет сегодня: без обычного костюма, просто чёрная водолазка и джинсы.

– Двойной? – выдавила из себя Таня и улыбнулась.

– Да, как обычно, пожалуйста, – ответил он, ничего не замечая, и положил деньги на стойку.

Он занял место около окна. Таня жестами показала Ольге, что хочет отойти и сама понесла ему чашку.

– Добрый вечер! Вы давно не были у нас. Отдыхали?

Мужчина поднял на неё слепые, ничего не понима-ющие глаза.

– Извините, я думала, что вы куда-то уезжали. Вы давно не были у нас, – начала оправдываться она, смущаясь и краснея.

– Нет. У меня были… дела. Спасибо, – ответил он и потянул на себя блюдце, которое она всё ещё придер-живала рукой.

Таня испуганно отдёрнула руку и сделала пару шагов от столика, но, передумав налету, повернулась и сказала:

– Меня зовут Таня. Если что-то нужно…, – она замолчала, ожидая ответа.

– Спасибо, Таня, – сказал он и тяжело вздохнув, усмехнулся.

И вдруг рассмеялся. Он хохотал так, как будто она рассказала ему неприличный анекдот. Таня остолбенела, покрылась пятнами, и, опомнившись только через минуту, бросилась бежать. Через кухню она пронеслась пулей, немало напугав мойщицу, и закрылась в туалете.

Её трясло.

– Ну, зачем он… Зачем он так, – повторяла захлёбываясь слезами она. – Зачем?

Когда она почти успокоилась, в дверь постучали.

– Таня! Таня, ты слышишь? У тебя там очередь! С тобой всё в порядке?

– Всё ли со мной в порядке? Всё ли в порядке? – шёпотом повторяла она, расправляя волосы под форменной шапочкой.

– Иду! Сейчас буду! – крикнула она Ольге через дверь и вновь всмотрелась в зеркало.

«Нет, я не выйду заплаканной. Он этого не увидит».

Когда она рискнула взглянуть в сторону того столика. Его уже не было. К принесённой чашке он так и не при-тронулся.

«Дура я!»

– Девушка, будьте добры чай, молочный коктейль и четыре сэндвича.

Таня подняла голову, на неё смотрело улыбающееся лысое чудо с яйцеобразной головой:

– Что?

– Чай с мятой, клубничный молочный коктейль и че-тыре сэндвича с курицей.

– С курицей только три.

– Тогда один с ветчиной, – сказал он и снова улы-бнулся.

«Улыбчивый какой! Опять блюдца закончились!»

– Я вам на одну тарелочку положу, хорошо?

Он кивнул и махнул ей рукой, а сам пошёл встречать каких-то своих друзей.

«Люди веселятся. Смеются. Что же я наделала? Нет. Нужно точно уволиться отсюда».