Валентин Пономаренко - Янтарь и рукописи не горят. Роман

– Я за этим и пришёл. Этот человек ещё не всё сделал в своей жизни. Он будет жить, но пролежит семь дней и встанет совершенно здоровым. Три дня уже прошли, осталось четыре. Он должен быть в забытьи, чтобы выполнить Божью волю. С этой минуты Вас будут охранять, и ни один волос не упадёт с Ваших голов, а все, кто попытаются это сделать, исчезнут в Адовых катакомбах.

И тут, Александр открыл глаза, посмотрел на Господа, снова их закрыл и погрузился в сказочный сон.

Не знаю, что говорят доктора о людях находящихся в коме, но мой герой все эти дни видел такие сны, которые здоровому человеку не даны в течение всей жизни.

Сны были яркими, цветными и до того реальными, что он просто жил в них, хотя ничего подобного в его прошлой жизни никогда не происходило.

Он ходил по музеям Франции, Чехии, США и Испании. Слушал Штрауса в Вене и Верди в Париже. Любовался Римом и сидел в партере лучших театров Италии. Вот он стоит у картин Да Винчи в Эрмитаже, гуляет по Великой китайской стене, плывёт по каналам Венеции и любуется замками Германии.

Откуда это возникало в его голове, зачем такие живые спектакли роятся и роятся в его сознании, но нет ответа, а тут ещё Янтарная комната, фонтаны Петергофа, строящийся Петербург и Екатерина II, мечтающая о своей личной картинной галерее.

Но проходят четыре дня, и больной открывает глаза, он видит свою жену и бросается к ней в объятья.

Медсестра, с криками, но радостной улыбкой, выбегает из палаты, и возвращается с докторами да медсёстрами, что толпятся у двери.

В общем, Чудо состоялось, что констатировали, как простые больные, так и профессора, и доктора наук.

Подержав удивительного пациента ещё пару дней, лечащий врач его выписал, и на такой же «Скорой помощи», что привезла в Академию, отправил домой.

Врачи «скорой» проводили пару до самой квартиры, попрощались и ушли. Маргарита открыла дверь, маленькая семья вошла в квартиру, обнялась и, полная счастья, прошла в гостиную.

На столе лежали какие-то бумаги. Александр взял их в руки и прочитал маленькую записку, что была сверху.

«Эти, подписанные Вами документы на квартиру, можете сжечь. Желающие поселиться в ней уехали очень далеко, им теперь не до квартиры. Живите с миром. Ваш друг».

Уже через два года после государственного переворота, Екатерина II задумалась о создании маленького личного убежища или, я бы сказал, кельи, от государственной и городской суеты. Именно тогда, Императрица задалась благородной целью – собрать в ней огромную коллекцию живописи и скульптуры, что с успехом продолжили её потомки, значительно позже открыв всё это для всеобщего обозрения и родив, тем самым, великолепное чудо, под названием Эрмитаж!

Таково предисловие к этой главе!!!

Мои герои родились в Ленинграде, но как часто случается в нашей стране, городу вернули старое название, однако от этого Эрмитаж не уехал в захолустье, Петропавловка не утонула в болоте, а как сияла, так и сияет золотым шпилем. Медный всадник всё так же показывает рукой на Неву, предупреждая западные страны, чтобы с мечом к нам: «Ни, ни».

А раз так, то говорить о том, что Маргарита и Александр не знали что такое красоты Петербурга, было бы глубочайшим заблуждением. И Пушкинские: «Люблю тебя Петра творенье…» были впитаны ими с молоком матери.

Если кто-то удивится таким крутым поворотам в судьбе моего героя, то я расскажу о ещё одном увлечении Александра. Жить в таком городе и не ходит по музеям, и театрам, которых здесь очень много, – просто грех.

С детства родители приучали ребёнка к великому и прекрасному. А научившись читать, он уже сам изучал справочники, путеводители и описания картин. Зачитывался мифами и легендами античной Греции и Рима, с большим интересом читал биографий художников, скульпторов и архитекторов.

Оперы, балеты и спектакли он пересмотрел и прослушал в полном объёме репертуара великого города. И это нисколько не отвлекало его от астрофизики, но зато в любой компании он мог на равных обсуждать любую тему живописи, средневекового искусства, или фресок монастырей, а талант рассказчика, покорял слушателей своей увлечённостью и глубоким знанием обсуждаемого вопроса.

В общем, смена профессии нисколько не могла сказаться на его авторитете, как специалиста, что и проявилось совсем скоро, но об этом по порядку.

Как-то летом, у начальника отдела кадров Государственного Эрмитажа раздался телефонный звонок. Представились из Министерства культуры и предложили кандидата на должность куратора зарубежных выставок.