Валентин Пономаренко - Янтарь и рукописи не горят. Роман

Выйдя на улицу, гость осторожно прошёл к машине, всё время, смотря себе под ноги, сел на заднее сидение и сказав:

– Ломаются, – коснулся плеча водителя.

Машина резко рванула с места, выскочила на Исаакиевскую площадь, пошла на левый разворот, чтобы вписаться в Большую Морскую, но, почему-то, её занесло вправо. Скользя, она выскочила на набережную Мойки, где столкнулась с поливальной машиной. Та ударила вылетевшую иномарку своей водяной массой и передним бампером. «Мерс», получив приличный импульс, пробил ограждение и нырнул в Мойку у Синего моста. Через минуту он скрылся под водой, как подводная лодка.

Машину искали сутки, но даже масляных пятен не обнаружили. Видать, «подлодка» ушла на недосягаемую глубину…

Когда Мандельштам писал своё стихотворение: «Я вернулся в мой город знакомый до слёз…», то прекрасно понимал, что и город стал другим, и люди изменились. Это были тридцатые годы, и ожидание «дорогих гостей» означало только одно: визит сотрудников НКВД для ареста очередной жертвы террора.

Время было такое.

С тех пор минуло много лет, но люди опять стали ждать «гостей дорогих», шевеля кандалами цепочек дверных. НКВД уже давно не было, но появились бандиты, которые без суда и следствия точно так же приходили и днём, и ночью, чтобы убить, похитить, или запугать простых граждан, обладающих той или иной недвижимостью, сбережениями или бизнесом.

Ничего не изменилось, просто террор ушёл в мир бандитов, чиновников и продажных полицейских. А значит, «…я на лестнице чёрной стою и в висок, ударяет мне вырванный с мясом звонок». Тех, кого предупредили, каждую секунду ожидали звонка в дверь, чтобы пасть к рукам «организованных карателей». Скрыться удавалось немногим.

И вот теперь это ожидание пришло в молодую семью. Да они испугались. Пугала неопределённость. Что последует за предупреждением, как себя вести, что предпринять для своей защиты? Ответа не было ниоткуда.

Александр сидел без работы, иногда выходя в магазин. Маргарита каждое утро уезжала в свой университет, ничего не хотелось делать, мысль об угрозах терзала душу постоянно.

Соседи, как-то, рассказали о мужчине у их подъезда и его страшных переломах, о падении машины в реку Мойку. Но мои герои никак не связывали эти случаи со своей бедой, хотя связь была прямая.

Три дня, отведённые для подписания документов пролетели очень быстро, прошла неделя, но никто больше их не тревожил, не звонил и не навещал. Установилась загадочная тишина.

Но в один из дней Маргарита ушла на работу и не вернулась. Александр ждал до восьми, потом десяти вечера. Минула ночь, а жены так и не было. Он обзвонил всех родных и друзей, полицию и больницы, везде отвечали незнанием.

На другой день в десять утра раздался телефонный звонок и мужской голос сообщил, что Маргарита у них, и если собственник квартиры сейчас же не подпишет документы, то жену он может уже и не ждать. Телефон требовал никуда не звонить, ни в коем случае не сообщать в полицию, а подписанные бумаги отдать их человеку, который будет ждать Александра в подъезде дома через полчаса.

Жизнь жены была дороже всего, и наш молодожён всё подписал, вышел из квартиры, спустился на первый этаж и увидел в темноте парадной мужчину. Тот подошёл, спросил, всё ли готово, посмотрел с фонариком подписи и промолвил:

– Жена скоро будет, она сама к тебе придёт, прощай, – и вышел на улицу.

Александр повернулся, поставил ногу на ступеньку, и получил удар по голове железным прутом. Дверь парадной снова открылась, кто-то шагнул навстречу солнцу, и на лестнице наступил полумрак, да лежащий в крови человек…

Совсем недалеко от Малой Морской, в доме у ДК Связи, в большой старой квартире, на кухне, играли в карты четыре человека. Если пройти по коридору и заглянуть в последнюю дверь, то можно увидеть женщину, прикованную наручниками к трубе. Она склонила голову и тихо кого-то ругала. А ругала она себя, за то, что позволила затащить её в машину, не выкрикнув слов о помощи. Затем была потеря сознания и вот эта комната.

Вдруг, в другом конце коридора раздались крики ругани, потом выстрелы и наступила тишина.

Женщина подняла голову, посмотрела в сторону двери, и в этот момент щёлкнул замок наручников, рука оказалась свободной.

Маргарита, а это была, именно, она, тихо подошла к двери, слегка её приоткрыла, прислушалась и заглянула в щёлку. Коридор был пуст, и никаких звуков ниоткуда не доносилось. Тут же, на диване лежала её сумочка. Она её взяла, открыла: ключи, документы и деньги оказались на месте.