Юлия Сыроватская - Разные люди. Сборник прозы и стихов

– Миша, расскажи что-нибудь.

Мишке было не досуг сейчас возиться с младшим. И он решил подпугнуть Сёму, чтобы отделаться от него.

– Вот видишь: скоро гроза до нас доберётся, так всех и поубивает громом.

Сёма съёжился, но не поверил.

– Нее, только огород зальёт, – сообщил он Мишке со знанием дела.

– И реку замутит. Плакала наша рыбалка.

– Миш, ну Миша, расскажи что-нибудь страшное. – Сёма любил слушать всякие жуткие истории, не потому, что они ему очень нравились, а потому, что они гипнотизировали его, притягивали к себе и не отпускали. Сколько раз взрослые говорили Мишке: «Не пугай Сёму: он по ночам кричит!» Да, попробуй, удержись.

– Ну, ладно! – подумал Мишка, – Сейчас я тебе расскажу.

Ты помнишь, мы с тобой смотрели кино по телевизору про такое же село, как и наше. Там под рождество всякая чертовщина происходила. Людей по мешкам рассовывали. Кузнец там был Вакула, он на чёрте к самой царице летал за тапочками. Кино «Ночь перед рождеством» называется, а написал рассказ про это писатель Гоголь. – Мишка вопросительно посмотрел на брата. Сёма вспомнил этот фильм и обрадовано закивал головой.

– Он ещё много чего интересного написал, – продолжил Мишка, набивая себе цену, – написал он и повесть «Вий» про ведьму, которая любила на людях кататься, да в конце концов, зашиб её насмерть один человек. Так она уже мёртвая свела его в могилу. Хочешь, расскажу? – Мишка скосил глаза на братца.

Сёма сразу испугался, но неиссякаемый зуд заставил его сказать: «Конечно, хочу».

– Смотри, может, передумаешь? – Мишка, применил иезуитский ход.

– Нет, нет! Расскажи. – Сёма уже не владел собой и был во власти непреодолимого очарования. – Не передумаю.

– Ну, смотри. Как хочешь. Только не пожалей потом.

Сёма всем своим видом показал, что жалеть не будет.

В это время гроза вывалилась из нижнего мира в верхний и стала неумолимо надвигаться на притихший человеческий мирок. Молнии сверкали одна за другой и раскаты грома, хоть и с большим запаздыванием, гулкой канонадой сотрясали ночной эфир.

Мишка приступил к рассказу. Вся, по сути, небольшая повесть стояла у него прямо перед глазами, поэтому он легко ориентировался в повествовании и, легко совмещал особенные повороты в сюжете с блеском молний и раскатами грома. Сёма притих, как обезьянка перед удавом, и зачаровано смотрел на Мишу. Его бледный контур на фоне мутных небес вполне соответствовал повествованию. Мишка подробно рассказал про то, как ведьма, изменяя личину, обманывала путников. Каталась на них верхом по долам и весям. Про то, как Хома Брут смог сбросить ведьму с себя, как он сам прокатился на ней и жестоко наказал ей дубинкой. И как ведьма, будучи уже при смерти изъявила волю, чтобы нашли Хому, и чтобы он по смерти отпевал её. Хома ж в силу каких-то колдовских причин никак не мог избежать этой обязанности.

Сёма только слегка попискивал в такт Мишкиным театральным эффектам и просил: «Дальше, дальше!». Самому Мишке всё это уже надоело и он, «отбывая номер», нашёл себе ещё одно занятие. Совершенно случайно он нащупал около ног какой-то предмет, но за ходом собственного рассказа и всё усиливающихся раскатов грома, никак не мог определить, что это. Мешал носок на ноге.

– Тут крышка гроба приподнялась и мёртвая ведьма села в гробу. Потом она встала, раскинула руки и стала на ощупь искать Хому. Хома очертил себя святым кругом и стал недосягаем для неё. – Заунывно гундосил Мишка.

Сема ойкал на каждый поворот сюжета. Молнии и гром подвигались всё ближе, а Мишкина нога медленно поднималась вверх, ощупывая непонятный предмет.

– На другой день ведьма стала вся синюшной и принялась творить заклинания, призывая на помощь нечистую силу со всего света. Она в упор смотрела на Хому, читавшего молитвы, и не видела его. Когда Хома оторвался от чтения молитвы и поднял глаза, труп уже стоял перед ним на самой черте и вперил в него мёртвые позеленевшие глаза.

Сёма ойкал, гром гремел совсем рядом, молнии били в землю около пожарного пруда, а Мишкина нога добралась до верхнего края загадочного предмета. За верхней кромкой был спуск вниз.

– На третий день нечистая сила пригласила Вия. Он был начальником гномов из подземелья. Весь из железа и веки его были до самой земли. Его привели под руки и поставили прямо к тому месту, где стоял Хома.

– Подымите мне веки: не вижу! – сказал подземным голосом Вий – и всё сонмище кинулось подымать ему веки.

– Не гляди! – шепнул Хоме внутренний голос. – Мишка сказал это так, как будто приказывал братцу и Сёма зажмурился от жгучего страха.