Дмитрий Комогоров - Меланхолия одного молодого человека. Сборник

Ты сделал меня сильной, хотя сам таким не являешься. Но я прошу тебя – борись. Я верю в тебя. Прошу тебя. Ради меня. Ты должен бороться…

***

Юноша положил карандаш и вновь посмотрел на рисунок. На него по ту стороны листа смотрела очаровательная молодая девушка. Он долго работал, чтобы достичь этого результата. Он, наконец-то, создал идеал. Юноша смотрел в глаза нарисованной девушки и чувствовал, как она с ним говорит. Без слов. Её ухмылка заставила художника улыбнуться.

Неизвестно сколько он просидел, мысленно «общаясь» с ней. Юноша был окутан темнотой, только одинокая лампочка одаривала его слабым светом.

– Она совершенна, – прошептал он. – Идеальна…

Дорогой Дневник, это вновь я.

Прости, что так давно не писал. Сколько прошло лет? Пять? Или шесть? Да, точно, шесть. Я только что просмотрел последнюю запись. Она датируется весной 2007 года. Последнее, что я тогда написал было: «Я уже вырос из этого сопливого возраста, чтобы вести дневник, как какая-нибудь девчонка!». Смешно, не правда ли?

Тогда мне действительно казалось, что вести дневник – это нечто детское, недостойное взрослого человека. Но вот он я – двадцатилетний парень, что запутался во всём происходящем вокруг него. Тот, кто наивно пытается понять смысл своей жизни. И ему это не удается.

Об этом я и хотел поговорить с тобой.

В данный момент я сижу на диване, подобрав под себя ноги, и «под фон» слушаю музыку заграничных исполнителей. Кажется, это саундтрек из какого-то фильма… А, точно! Из «Невидимого»! Это один из моих самых любимых…

Пожалуй, я отвлекся.

Около двадцати минут назад, я вернулся из алкогольного магазина, прикупив бутылку дешевого сорокаградусного ликера. Я взял рюмку и наполнил её до самого верха этим напитком. И знаешь что? Меня чуть не вырвало, как только я его выпил! Ужасный вкус! Как люди вообще могут это пить? Мне пришлось осушить бутылку газировки, чтобы избавиться от этого привкуса. Может, стоило им же и разбавить?Я просто не мог пить эту дрянь дальше, и вылил её в унитаз. Триста рублей на ветер…

Зачем я вообще решил выпить в одиночку? Не знаю. Честно. Иногда я просто чувствую пустоту внутри себя, которую и пытаюсь заполнить. Но при этом оставаясь в одиночестве. Это глупо, знаю, но ничего не могу поделать.

Знаешь, прошло уже столько лет, когда я писал тебе в последний раз, а ничего в моей жизни не изменилось. Кроме места.

Теперь я живу в другом городе, более крупном, чем прежде, но с тем же грузом, что и раньше. Мне по-прежнему трудно понимать людей, что меня окружают. Они все такие разные, но все же многие жизненные принципы у них совпадают.

Знаешь, что меня больше всего беспокоит? Что люди потеряли веру в настоящую любовь. Для них сейчас «любовь» – это всего-навсего разменная монета. Они ею делятся, меняют, сравнивают, измеряют… Я не понимаю этого. Почему? Почему люди перестали ценить это?

Меня называют «наивным» из-за моих взглядов, но разве наивно полагать, что каждому из нас предназначен один-единственный человек, с которым мы будем счастливы всю остававшуюся жизнь? По-настоящему счастливы?

Почему многие продолжают верить в Бога, но перестают верить в любовь?

Я сомневаюсь, что любил когда-либо. Те случаи из детства, что тебе известны, – лишь проявление симпатии. Я так решил, потому-что будь хотя бы один из тех моментов «Настоящей любовью», я вряд ли бы пережил это.

Меня опять понесло не туда.

Тем временем музыка сменилась на классический рок. «Wanted Dead Or Alive» группы Bon Jovi. Хорошая песня.

Около месяца назад я ехал на поезде и думал: «Что изменится, когда я вновь вернусь в большой город?». Я живу здесь уже три года, но не думаю, что хотя бы раз использовал шанс изменить свою жизнь. Точнее своё отношение к жизни.

Давай я объясню подробней.

Мне часто попадаются люди, которые считают своим долгом – объяснить мне, как надо жить и как я должен относиться к людям. Советы иногда бывают полезными, но… Черт. Как? Как им это удаётся? Жить припеваючи с такими установками? Хотя все мы разные, но так жить я не смог бы. Может это слабость? Да, определенно, слабость.

Иногда я думал: «А что, если и вправду сдаться и жить как они?». И я пытался. Но у меня никогда это не выходило.

Ещё, что меня беспокоит, – это моя откровенность. Признаюсь тебе честно – я не всё рассказывал тебе в подростковом возрасте. Сейчас я более откровенен, чем тогда. Я не знаю с чем это связано, но порою мне хочется рассказать людям всё, что чувствую. И когда это происходит – не все меня понимают. Порою даже усмехаются. Нет, я не жалуюсь, я знаю, чем это грозит, и сознательно иду на этот риск.