Федор Злобин - Сборник стихов о жизни, любви и судьбе молодого человека 21 века

Лето. Полдесятого. Утро. Еще свежестью пахнет земля,
Велосипед. Майка. Шорты. Изнанка меня.
Можно лихо подвесить язык, лепить шутки, растягивать улыбку,
Но сегодня я остаюсь собой – закрытым и жидким.
Завтра ничем не зацепит, как ни одна из них.
Полоснуло по сердцу – это одна из них…
Движется орава клонов, среди них и я,
Шастают уймы манекенов – подражателей тебя.
Я шутил про смерть, хотя сам жутко её боялся,
На душе тихо и тускло – за окном шумно да ясно.
Кто-то наращивает ногти – кто-то их нервно сгрызает,
Не ношу часы – напоминают о смерти, тупо мешают.
Сменил сигареты на бег,
От бледности города внутри меня устал человек,
Шучу – не сменил, курю минимум пачку за день,
Внутри меня нет человека – там максимум тень.
Хватило сил забыть твой номер дома, но не глаза,
Я – в кинозале слепой,
Душевный террорист прячет грустную мину
Под черной густой бородой…
То, о чем мечтал я, достается другим,
В четырех стенах искать себя,
Зарыться под землю – я потерял,
Прошу – хватит, довольно… Верни мне меня…
Твои глаза – мой опиум – яд,
Подземный ключик в пустыне – нирвана,
Каждая мысль о тебе под прицелом – отправляется с крыши,
Каждая мысль о тебе – убогий спектакль – ломка, что трясет наркомана.
Эти сравнения выдал не я – слабый голос из далекого детства,
Он завоет одиноким ветром и разлетится серой мертвой пургой.
Так почему же он слабый?
– Наверное, от того, что вылетал из горла, сдавленного твоей ногой.

Это последняя пачка, я тебе обещаю,
Да всё, мяснее уже некуда, дудка снова тебя съела, братан,
Говорил, что демонов читаешь насквозь, но тут же размазался и упал на диван.
Посмотри, я за секунду продал то, что ты строил вечность,
Оцени, я за копейку предал того, кого ты звал своим человечком…
Клеткам не обновиться, как не забыть тебя,
Давай посмеемся вместе, а потом поплачем —
Мне моя память – никто,
Мы друг для друга не значим…
Это жалкое время всё равно убежит,
Бесцеремонное на моменты и скупое как жид.
Как поверить в это всем сердцем или сделать так,
Чтобы это оказалось точно правдой?
Видишь, бассейн в Ливийской пустыне?
– Это ты.
Видишь, с балконов летят окурки, разбиваются об асфальт и потухают?
– Это мои мечты.

Бросил, но вновь закурил – состояние души есть такое,
Оно дробит мой сон и не даёт покоя.
Этот пепел, падающий с сигареты. Это любовь?!
Тогда я буду рвать волосы, бить кисти в кровь!
Почему радость проходит, а боль остаётся?
Почему апрель, а внутри всё замерзло?
Сложно. Я заново знакомлюсь с собой.
Можно. Снова быстро подружиться с травой.
Больно. Так часто о тебе вспоминать.
Сколько. Можно сердце свое распинать.
Уже не разбираю кто там в зеркале,
Я разлагаюсь в этом городе.
Бреду в темноте трезвый или в бреду,
Стремлюсь к высоте, но знаю, что упаду.
В полусне вижу летний лагерь: мы в поезде играем в мафию,
Потом в мужской раздевалке я с полуметра разбиваюсь о кафель.
Проспал. Состояние довольно не бодрое.
Утро такое неприятное, но я совру, что доброе.
Лечу на работу, ударяюсь о старую тумбу,
Накидываю куртку, не успеваю перевязать руку.
Обшарпанные стены.
Бедность забьет под ребра гвозди.
Я Вас ничем не угощу,
Мне стыдно пригласить Вас в гости.
А жирная ряха в рестике ловко работает ложкой,
Лосось слегка не досолен: он яростно топает ножкой.
Как рассчитать по формулам необходимый вес мозгов,
Чтобы выжить в стране тупых патриотов и умных воров?
Работяги ловят ухмылки из телика,
Кругом забитые совсем,
Бояться гавкнуть на хозяина —
Мы лучше друг из друга высосем.
Одолели черви с радио, что беспрестанно гадят в уши.
Зомби всё схавают, проглотят и будут дальше слушать.
Это досадно. Печальная умора.
Но мой язык острее, я их проткну как бык тореадора.
Телам этим на раскаленных сковородах мучиться,
Если не успеют сознать, если вовремя не одумаются.
Нам предстать перед Ним за каждый миг.
Нам в тёмных комнатах не спрятать от Него свой лик.
По договору обстоятельства обязаны были дарить мне боль.
Это минорная тональность: басовый ключ и си-бемоль.
Артисты плюнули в зал, удалились в антракте,