Николай Серый - Лесной старик. Роман

И Алёна вдруг сварливо молвила:

– Ты всегда был прохиндей, балбес и трус! Ты опасаешься самых обычных тумаков, и ты в поместье уже привык робко трепетать попусту! Ты безмерно боишься потерять свою должность! И поэтому юлишь ты непрестанно… А я не желаю с тобой подловато вилять и мямлить. И дискутировать с тобой больше я не намерена!.. А сейчас, Тимофей, убирайся, как тебе велели! И не дерзай подслушивать! Разговор не для твоих кошачьих ушей. Иначе в наказанье придётся тебя, олуха, мутузить…

Тимофей вопросительно глянул на своего хозяина, тот небрежно и коротко кивнул головой, и дворецкий, поджав тонкие губы, удалился без промедленья из гостиной, а затем плотно притворил за собой дверь. Алёна юрко повернулась к хозяину усадьбы и молвила смущённо и виновато:

– Простите, что я не сдержалась! Но я довольно долго обитала в этом доме, и мне до колик и судорог осточертели дебаты с богомольным и надоедливым прощелыгой…

И она, ожидая его реакцию на своё нарочито вызывающее поведенье, примолкла… И вдруг Серов явственно ощутил то, что сейчас начнёт он осознанно мылить логичными и связными фразами, хотя прежде в состояньи «мистического зверя» – при абсолютном господстве интуитивного наития – подобные раздумья были напрочь исключены… И Серов совершенно не понимал: горевать ли ему теперь или буйно радоваться такой неожиданной метаморфозе?.. И казалось ему, что полностью в нём исчезают противоречья между его подсознаньем и разумом, а воображаемая ипостась «мистического зверя» быстро превращается в подлинную сущность Серова… И вдруг Серов начал стыдливо опасаться того, что его нынешние преображенья стремительно близят его смерть…

И чёткие фразы спонтанных его раздумий, наконец, хлынули в нём:

«Сейчас она истерично закинет свою удочку. Но какая будет приманка на крючке? Наверное, сварганит она детскую байку о сокровищах и потаённых кладах моей сестры. И будет мне докучливо всучивать этот наивный миф…»

И вдруг почудилось ему, что она сейчас постигает его мысли…

«На грубые посулы, – подумалось ей, – пожалуй, он сейчас не клюнет. Но самое интересное, что я действительно много знаю о крупных активах и завидных банковских счетах, которые ему не известны. А ведь на эти счета и активы он, как прямой наследник своей родной сестры, имеет законное право. И я готова честно продать ему важную финансовую информацию. Но такая сделка невозможна без его полного доверия. А он сейчас наверняка считает меня своекорыстной мошенницей… Однако, почему он упорно молчит?.. А ведь мне крайне необходимо ощущать все его реакции более явственно… И для выгоды мне необходимо самым утончённым образом использовать его несомненные проблемы с написаньем романа… Ведь он и корпит, и тужится над своими текстами… мусолит их…»

А Серов радостно понял, что она нетерпеливо ждёт начала их доверительной беседы, и сладострастно он томил и мучил незваную гостью своим гнетущим безмолвием…

«Нет, этот проницательный и жёсткий невежа не начнёт сейчас говорить первым», – подумала она и вкрадчиво пролепетала:

– Я покорно прошу приюта. Я измучена, еле ноги я передвигаю… я волочу их, будто дряхлая старуха-карга. Вероятно, стезя у меня такая… Я чувствую себя очень скверно…

И внезапно ему подумалось:

«Наверное, в розыске она у полиции. Поганое у скиталицы поприще…»

И после короткой запинки Алёна продолжила удручённо и тихо:

– О, вы не беспокойтесь! Я и вправду была законопачена в таёжной глухой тюрьме, но теперь я чиста перед законом, поскольку я искупила всё… Полиция меня больше не ищет, не преследует. Но гнусное бремя моих финансовых познаний и полномочий отнюдь не обеспечило мне безопасности!.. Криминальные структуры с тупой яростью требуют скорейшего дележа вашего наследного достоянья и не приемлют моих резонных возражений… Я не ангел… и вовсе я не херувим, уж поверьте, – и она невесело усмехнулась, – но делиться со мной огромными барышами воровская стая не пожелает. Лихие бандиты, после полученья ими шальных денег, просто и без всяких затей укокошат меня. Однако окаянной шайке очень хорошо известны ваши давние и тесные связи, возможности и опыт. Ведь ваша умная сестра ради своей безопасности частенько хвасталась вашим служебным положеньем… Я, разумеется, не настолько пронырлива, как моя бывшая начальница, но я всё-таки умоляю вас взять меня под свою эгиду! Примите меня под своё покровительство! Я не стану для вас обузой и паразиткой…