Николай Серый - Лесной старик. Роман

«Подхалимаж вассалов часто сулит немалые беды сюзерену», – подумал Серов и хрипло произнёс:

– Говори!

И Шилов бойко сказал:

– Незваная гостья к вам, Вадим Ильич, пожаловала сейчас! На вид она – совершенная оборванка! Тощая, голодная, но всё-таки ещё бодрая. Она – в рубище и лохмотьях… А ведь когда-то ваша мудрая сестрица наряжала свою зазнобу в кружева, бантики, рюши и ленточки!.. Я велел назойливой нищенке поскорей переодеться, как полагается при важной встрече… Но оскудевшая чертовка больше ничего не имеет из документов и вещей, кроме замызганного паспорта, который она усердно мне совала. Она была готова всучить мне даже самоё себя, но я не пожелал скоромиться… Я знаком накоротке с этой стервозной ведьмой!.. Похоже, что она совсем недавно была узницей в каталажке, то бишь в тюрьме! Я моментально прогнал бы эту заразу от ворот, дабы она не срамила память усопшей! Но докучливая гостья клянётся, что она имеет сугубо важные вести для вас. Она, дескать, послана к вам последней волей вашей умершей сестры! Такая вот необычная история стряслась на заре нынче.

Тимофей, как уважаемый член своей религиозной общины, привык разглагольствовать витиевато и длинно, но его господа, ценя его предупредительность, расторопность и рьяность, мирились с его пространными тирадами…

Серову вдруг показалось, что его дворецкий всё явственней излучает пульсирующие токи опасности, и матёрый, хотя и бывший генерал решил немедленно разъяснить для себя и причину, и силу угрозы. Серов осанисто и медленно поднялся с кресла и, притворяясь рассеянным, распорядился:

– Зови обормотку сюда!

Шилов почтительно кивнул головой и слегка порхающей походкой шмыгнул прочь из гостиной… Однако слуга очень быстро вернулся, и следом за ним прошаркала молодая и худощавая женщина, обутая в пятнистые и дырявые кроссовки на босые ступни и небрежно одетая в землисто-серое шерстяное платье с длинными рукавами; ни колготок, ни чулок на длинных и стройных ногах у незваной гостье не было. Оказалась она среднего роста, с безукоризненным и очень гибким телом, но по-восточному слегка скуластой; её глаза, обрамлённые острыми ресницами, были большими и карими. Её губы чувственно краснели, а безупречный нос обладал горбинкой. Чёлка из густых, спутанных и тёмных волос покрывала высокий лоб без морщин. В розовых мочках её ушей не было серёг, – даже самых дешёвых, – а тонкие и длинные пальцы её не были унизаны кольцами… Вдруг она застенчиво и жалко улыбнулась, и Серов заметил её белые и крепкие зубы…

Серов исподлобья глянул на своего дворецкого и понял, что Тимофею не только чрезвычайно хочется присутствовать при беседе хозяина и гостьи, но, если вдруг выпадет коварному слуге такая возможность, то и повлиять исподволь на итоги их разговора. Но внезапно Серов решил больше не баловать своего ушлого лакея и приказал ему высокомерно и зычно:

– Тимофей, ты немедленно оставь нас! И не вздумай нам мешать и подслушивать!

Дворецкий был сильно покороблен столь барски-спесивым тоном, но, разумеется, скрыл своё негодованье. Гостья искоса и с явной иронией посмотрела на Шилова и усмехнулась. И вдруг Серову показалось, что его гостья непонятными, но эффективными приёмами сумела ему внушить её собственное желанье, чтобы дворецкий споро убрался из гостиной…

И в Серове встревожено и подозрительно заурчал его мистический хищник. Поначалу Серов опасливо решил не давать покамест своему внутреннему зверю полную вольность, но вскоре всё-таки впал в соответствующее психическое состоянье. И вдруг Серов увидел самого себя именно таким, каким сейчас его воспринимала эта приблудная женщина…

А незваная гостья напряжённо размышляла:

«Тёртый калач. Староват, но ещё в соку. Жирка у него ещё нет, а только жилы, мускулы и кости. Удачливая и матёрая скотина… Но, вопреки своему профессиональному цинизму, этот наследник моей квелой Галки – ещё и романтик… А теперь он тщится столбовым боярином прикинуться. Аристократ хренов… Наверняка на покое сочиняет какую-нибудь назидательную дребедень, но отнюдь не стихи… Интересно: он сейчас кропает мемуары или роман? А коли – роман, то совсем он рехнулся, а мне будет легче…»

Шилов нарочито медленно прошагал к двери и, повернувшись к хозяину, сказал:

– Я сейчас смиренно покину вас, господин! Но напоследок я хочу предупредить вас. Она – башковитая, но зазорная баба! Будьте с ней начеку. А зовут её Алёной Игоревной Скрябиной… Она – вероломна, хитра и суматошна… Она способна ввергать в неутолимую кручину!.. Вам надо остерегаться…