Ильшат Гареев - Седьмая рота

Офицерский коллектив был хороший, работоспособный исполнительный и дружелюбный. Три взводных, лейтенанты с гражданских ВУЗов «пиджаки» Сергей ком 1 МСВ, Андрей позывной Акула – ком 2 МСВ и Володя Лунегов, ком 3 МСВ. Все без исключения солдаты были срочники за исключением одного солдата контрактника. Серега Котов, несмотря на полевые условия, всегда чист, выбрит, всегда в начищенных кирзовых, именно в обычных солдатских кирзовых сапогах и в камуфляже десантного покроя. Того же в плане чистоты и опрятности требовал и от подчинённых.

Рота занимала позиции в юго-восточной части района обороны полка, в лесисто холмистой местности с пологим оврагом между взводами и отделениями. По утрам были слышны кукарекания петухов и мычания коров в Элистанжи. До самого села, напрямую через лес, было не больше километра. Вся территория вокруг, ротного опорного пункта была густо заминирована саперами и нашими пехотинцами так, что более 10 метров в лес от окопов отходить было крайне опасно для здоровья. Окопы на всех позициях были оборудованы хорошо, укреплены плетенкой из лозы. Офицеры и солдаты жили в блиндажах. В общем, место расположения роты было обжитое, позиции пристреленные, с боевиками очередное длительное «перемирие». Поговаривали, что сам Басаев периодически заезжает в штаб полка для каких то встреч и бесед с командованием. Проживал он тогда открыто в своём дворце в родном ему Ведено, что находилось от нас километрах в 10—15. Местные боевики в те дни имели почти официальный статус ополчения и местной милиции. Вооружались, получали боеприпасы и аммуницию с тех же складов и пунктов обеспечения что и федеральные войска. Нашим блокпостам было запрещено досматривать на дорогах автомобили перевозящие «ополченцев» вот такая вот Ельцинско -Березовская интерпритация на наведение конституционного порядка в Чечне.

Не скрою, что в первое время я с трудом понимал, как Сергей справляется с управлением таким сложным и как мне показалось, разнообразно вооруженным, подразделением как мотострелковая рота. Как управлять танковой или автомобильной ротой я представлял по личному опыту. А вот пехота, это же просто разношерстный кошмар, как мне поначалу казалось. Если в танковом подразделении танки, члены экипажей, пушки и пулемёты в общем то составляли небольшое количество наименований, то тут разброс вооружения, калибров, моделей и специфики в разы больше. Да ещё и разновидность боеприпасов к ним. Например, патроны 7, 62 мм от пулемета ПКМ и ПКТ, внешне и по размеру точно такие же, как у снайперской винтовки СВД, но не снайперские и надо брать патроны с другой маркировкой. А офицеры подразделений обязаны в совершенстве знать и владеть всем комплексом вооружения подразделения! Как курсанты мотострелковых военных училищ за четыре года такой комплекс вооружения осваивают, это парадокс Российской армии. Так водить БМП и стрелять из её пушки я толком и не научился. После рычагов танка, штурвал и переключение передач как в Американских автомобилях, на руле, было непривычным. Ужаснуло и состояние оружия солдат. У СВДэшек, что было видно невооруженным глазом, прицелы смотрели совсем не туда, куда смотрели стволы. Автоматы, пулемёты и гранатомёты хоть и чищеные внутри, но внешне облезлые и ржавые, от постоянного нахождения под снегом и дождём. Внешний вид оружия вызывал беспокойство в его работоспособности. Несколько пушек БМП вовсе не функциональны, не крутятся, заклинило приводы или просто не стреляют ввиду неисправностей. Ночные прицелы, приборы ЛПР, РПО «шмели», рации командиров отделений «слухачи», как всем этим пользоваться и уследить за этим огромным комплексом вооружений и технических средств? Примерно месяц я «врубался» в разномастицу вооружений, в которой пехотные офицеры чётко ориентировались как «рыба в воде».

Самое запоминающееся из того « стояния» в полевом лагере полка, это огневые тренировки совместно с минометчиками. Это были шоу, больше боялись не за результат и оценки, а чтобы у минометчиков мина не улетела вертикально вверх естественно с возвратом в исходную точку отправления. Корректировка ими огня, это «особая часть» боевого устава артиллерии, ноу хау офицеров «пиджаков». «Первый, первый, я третий, чутарик назад!», «Первый первый, я второй – Дэцл левее!». Оно и логично, в те девяностые годы посокращали военные артиллерийские училища, да и в целом престиж армии был низок, вот и не хватало в боевых частях профессиональных офицеров. К тому же многие профессионалы, командиры взводов, лейтенанты, погибли уже в начале войны. В нашей роте из профессионалов был ротный Серега, я, прапорщик старшина и техник роты тоже прапор. Все три командира взвода были с гражданки, «пиджаки». В минометных взводах и батареях картина по кадрам была точно такая же, вот эти «кадры» и использовали свою особую систему корректировки огня минометов. Как то, Сергей спросил у командира минометной батареи «Колюня, как то вы по новому и с фантазией корректируете огонь батареи? Интересные у вас еденицы измерения. А сколько чутариков в одном Дэцеле?» Долго смеялись не дожидаясь ответа. А потом он сказал —« Я их единицы измерения Дэцелы и Чутарики уже по тону голоса определяю, так сказать, на уровне прямого чтения мысли, зато боевики никогда не поймут нашу кодировку!». Это он правильно подметил. Но всё же по результатам попаданий, эти Дэцелы и Чутарики уже хорошо понимали друг друга используя свои «пиджаковые» единицы измерения и даже сила Кореолеса им никак не мешала попадать в цель.